Владислав Мамышев-Монро, Монро и Джо Ди Маджо

Одной из излюбленных техник Владислава Мамышева-Монро была доработка готового фотографического изображения путем раскрашивания, что позволяло художнику усилить, а в некоторых случаях утрировать образ персонажа. В представленной на торгах работе документальный черно-белый снимок Мэрилин Монро и ее второго мужа — легендарного бейсболиста Джо Ди Маджо дополнен художником яркими кислотными оттенками в духе уорхоловских шелкографий с изображениями знаменитой актрисы. На фотографии запечатлен один из самых счастливых моментов в жизни Мэрилин Монро — незадолго до тайной свадебной церемонией в мэрии Сан-Франциско 14 января 1954 года. Пара переполнена эмоциями, которые невозможно скрыть от камеры, и Владислав Мамышев-Монро подчеркивает силу переживаний экспрессивным и насыщенным колоритом. При этом от зрителя ускользает однозначность эмоций — неестественные цвета лиц и контрастирующие с ними улыбки меняют облик героев, доводя настроение композиции до сюрреальной границы между счастьем и безумием.

О художнике:
Владислав Мамышев-Монро появился на художественном небосклоне в 1986 году и, не считая краткого отъезда в ряды Советской армии на космодром Байконур, с 1989 года входил в круг Тимура Новикова. Вместе с Новиковым и Юрисом Лесником Мамышев-Монро создавал выпуски «Пиратского телевидения» (первого в истории современного российского искусства проекта в жанре новых медиа), принимал участие в концертах «Поп-механики» Сергея Курехина, где выступал в наиболее известном и запоминающемся образе Мэрилин Монро, давшем художнику псевдоним. Популярность Мамышева-Монро выходила далеко за пределы артистической богемы Москвы и Санкт-Петербурга. Он стал одним из самых знаменитых имперсонаторов в современном искусстве.

От Синди Шерман или Ясумасы Моримуры Мамышева-Монро отличало его отношение к мировой культуре, которое было одновременно трепетным и свойским. Эта черта характеризует жившего в советское время человека и выросшего в Ленинграде среди памятников культуры, подростка, которого желанные сведения о западной культуре достигали в причудливо искаженном виде. Об идее своего творчества Владислав Мамышев-Монро говорил так: «...поместить в себя вселенную, но не так поместить, как это делает каждый человек помещая вселенную в кору головного мозга, а иначе, своею субъективною личностью, через свои физические и психические механизмы воплотить все многоликое человечество, пережить в себе все эти судьбы...Не растворяться, а растворять. Не попасться в раствор, а самому быть этим раствором». V