В некоторых проектах художник работал, пользуясь приемами немого кино — намеренно гипертрофируя пластику, мимику и жесты. В совместном с Валерием Кацубой проекте «Всякая страсть слепа и безумна», показанном на одноименной выставке, Владислав Мамышев-Монро создает образы, используя преувеличенную жестикуляцию, язык которой несомненно восходит к традициям игры актеров немого кино. Его персонаж — «безумный клоун», как он его называл, — пластически преувеличенно демонстрирует десять присущих человеку страстей: гнев, отчаяние, сребролюбие, чрезмерность, самовлюбленность, восторженность, леность мысли, перекладывание ответственности, излишнее любопытство, грусть… Сам способ существования в кадре не оставляет сомнений в том, что художник импровизирует в рамках вышеназванной традиции. Интересно, что сам он называл эти «страсти» основными и, по его же словам, в этом проекте попытался от них освободиться.
Вот как вспоминает о времени создания проекта его соавтор, Валерий Кацуба: «В проекте “Всякая страсть слепа и безумна”, где Владик изображает свои собственные страсти, “протягивая руку” сказочным героям Пьеро и Петрушке, костюм Владика также был создан с помощью Юры [Юрий Виноградов]. Идею сделать костюм из кусочков ткани, которые были тогда у меня, в доме на улице Рубинштейна, подсказал Юра. И Владик мастерски костюм тот “сшил”, то есть намотал на себя кусочки ткани и закрепил их булавками. “Всякие страсти” человеческие на Владикином лице можно было замечать в одночасье — и любопытство, и отчаяние, и гнев, и влюбленность. Так выразительны были его лицо и душа. Работая с Владиком над этой историей в 2001 году, я заметил, что сыграть самого себя, обуреваемого страстями, которые, как говорил Владик, “рано или поздно покидают здравомыслящего человека”, поначалу ему было непривычно, он то и дело “убегал” в образы. Но в итоге история сложилась. Талант опять взял свое».
Валерий Кацуба. В укрытой снегами «Диканьке» // Владислав Мамышев-Монро в воспоминаниях современников. М., 2016. С. 127–128
Экземпляр тиража участвовал в выставке “Kollektsia! Contemporary Art in the USSR and Russia. 1950-2000” (Centre Pompidou. Париж, Франция) в 2016 году.
О художнике:
Владислав Мамышев-Монро появился на художественном небосклоне в 1986 году и, не считая краткого отъезда в ряды Советской армии на космодром Байконур, с 1989 года входил в круг Тимура Новикова. Вместе с Новиковым и Юрисом Лесником Мамышев-Монро создавал выпуски «Пиратского телевидения» (первого в истории современного российского искусства проекта в жанре новых медиа), принимал участие в концертах «Поп-механики» Сергея Курехина, где выступал в наиболее известном и запоминающемся образе Мэрилин Монро, давшем художнику псевдоним. Популярность Мамышева-Монро выходила далеко за пределы артистической богемы Москвы и Санкт-Петербурга. Он стал одним из самых знаменитых имперсонаторов в современном искусстве.
От Синди Шерман или Ясумасы Моримуры Мамышева-Монро отличало его отношение к мировой культуре, которое было одновременно трепетным и свойским. Эта черта характеризует жившего в советское время человека и выросшего в Ленинграде среди памятников культуры, подростка, которого желанные сведения о западной культуре достигали в причудливо искаженном виде. Об идее своего творчества Владислав Мамышев-Монро говорил так: «...поместить в себя вселенную, но не так поместить, как это делает каждый человек помещая вселенную в кору головного мозга, а иначе, своею субъективною личностью, через свои физические и психические механизмы воплотить все многоликое человечество, пережить в себе все эти судьбы...Не растворяться, а растворять. Не попасться в раствор, а самому быть этим раствором». V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
