Галерея Глаз. Интервью с Марией Бурасовской

26 марта 2019

Галерея Глаз

Основана: Москва, 2002

Основатели: Дмитрий Бутузов и Мария Бурасовская

 

Галерист Мария Бурасовская о старом и новом в мире фотографии, а также о московских стенах и нью-йоркских окнах

Особенность галереи и ее концепция

У меня журналистское образования, и я никогда не планировала работать в сфере галерейного бизнеса. Но мой отец — куратор и довольно крупный коллекционер, так что я выросла рядом с искусством, с фотографией, с глубокого детства ходила на выставки. В какой-то момент я просто начала подрабатывать в галерее «Глаз». Я не была ее основателем, но работала в ней почти с самого начала, а через пять лет она стала моей. Галерея перешла ко мне уже с набором авторов и наследников. Я его очень сильно сократила, потому что тогда у нас было порядка семидесяти художников — такое большое количество плохо отражалось на качестве выставок и представляемого материала. Сейчас галерея «Глаз» работает где-то с 30 художниками. Пять-шесть из них — западные, пять-шесть — это наследие, архивы. А остальные — это современные художники.

Концепция у нас довольно простая — мы галерея, которая специализируется только на фотографии. Изначально хотелось сфокусироваться именно на современной фотографии, но в первые годы существования галереи в Москве практически не было фотографических галерей. Поэтому к нам стекались не только сами авторы, но наследники советских художников. И когда встал вопрос, кто будет представлять наследие Александра Родченко, раздумывать было просто глупо. Так мы стали работать с четырьмя-пятью значительными архивами. Но я все равно не позиционирую нас как галерею винтажной фотографии. Мы следим за современными фотохудожниками, постоянно ищем новые имена.

Когда мы начинали в середине 2000-х, к нам шли фотографы с целой чередой однотипной черно-белой фотографии а-ля Картье Брессон или Йозеф Куделка. Очень не хватало самостоятельности и свежих идей. Но, к счастью, последние годы в русской фотографии созрело свое видение и свой визуальный язык — безусловно, интересный и довольно экзотичный для западного зрителя и коллекционера. Когда мы участвуем в западных ярмарках, то вызываем большой интерес у зарубежной публики, плохо представляющей себе современную российскую фотографию.

Критерии отбора художников — когда горят глаза

При выборе художников, с которыми мы будем сотрудничать, я довольно прагматично отталкиваюсь от понимания запросов своих коллекционеров. За 15 лет я неплохо изучила их вкусы и пристрастия. Но я абсолютно убеждена в том, что невозможно продать то, что тебе самому не нравится, — коллекционер тебе никогда не поверит. Для того, чтобы продать произведение искусства, галерист должен верить в него и в его автора, у него должны гореть глаза. Если же он сам считает, что это не стоит запрашиваемых денег и в будущем не будет иметь ценности, у него не получится убедить клиента в обратном. Во всяком случае, я никогда не пытаюсь этого сделать и даже не берусь за работу, когда чувствую, что вещь не моя.

В выборе художников многое зависит, конечно, и от моих личных предпочтений. Например, я не очень понимаю, как продавать фотожурналистику и репортажную фотографию — не люблю с ней работать и, наверное, не умею. Поэтому у нас в галерее ее практически нет. Концептуальная фотография, фотография с внутренней идеей — это то, что мне наиболее интересно. И во всем мире есть общая тенденция, что концептуальная фотография продается лучше, чем репортажная. Фотограф может заработать на задании, сняв какой-то репортаж. Но это не значит, что его с тем же успехом можно будет продать в галерее. Тогда репортажные фотографы были бы очень богаты, а это не так.

Фотография принципиально отличается от живописи тем, что, даже когда фото обладает какой-то сложной идеей, ее визуальный материал остается простым и понятным. Ведь фотография — это так или иначе отражение реальности, неважно, снята ли она на улице или выстроена в студии. Если изучить нашу коллекцию, можно также заметить, что мы очень мало работаем с абстрактной фотографией. Конечно, какие-то значительные эксперименты вроде фотограмм, которые делала дочь Родченко, мимо нас не проходят. Но вообще я не очень люблю бессюжетную, сугубо абстрактную фотографию, и ее редко выбирают мои коллекционеры.

PR-стратегии и рыночная конкуренция

Про рекламные ходы говорить сложно, ведь лично я продолжаю настаивать на том, что рынка как такового у нас в России нет. Не только фотографического, нет рынка искусства вообще. Коллекционеров очень мало. Поэтому большинство методов раскрутки, которыми пользуются галереи на Западе, у нас, к сожалению, неприменимы. Наверное, статьи и реклама в специализированных изданиях имеют какой-то эффект, но он настолько ничтожный и накопительный, что почти не ощутим. В случае с галереей «Глаз» решающую роль играют наш пятнадцатилетний опыт и хорошая репутация. Большинство наших клиентов и коллекционеров знакомы с нами с очень давних пор.

Мы стараемся участвовать в локальных и международных ярмарках. Прежде всего для нас это способ заявить о наших фотографах и новых проектах. Мы стараемся показывать их везде где только можно. Поэтому ярмарки и аукцион VLADEY — хорошие инструменты, помогающие познакомить публику с нашими художниками. До западных коллекционеров очень сложно добраться — в Москве практически не осталось экспатов, мало и обычных туристов. И участие в западных ярмарках для нас на данный момент усложняется падением рубля. В последний раз мы участвовали в Paris Photo в 2014 году. Очень надеемся, что в ближайшее время удастся возобновить свою активность на международных ярмарках.

В нашу пользу отчасти (но только отчасти!) оказывается и рыночная ситуация, при которой галерея «Глаз» оказывается одной всего из двух фотогалерей на весь многомиллионный мегаполис. Соответственно, когда человек хочет купить фотографию в Москве, у него не такой уж и большой выбор. Это очень маленькая конкуренция. В хорошие времена нас было пять или шесть, и даже шла речь о создании ассоциации фотогалерей. Но с тех пор почти все закрылись. Сразу оговорюсь, что такому преимуществу в виде отсутствия конкуренции я бы, не раздумывая, предпочла насыщенный, здоровый, активный рынок, как, например, в Нью-Йорке.

Возможности развития российского рынка

Гипотетически я вижу глобальные возможности для рынка, ведь Москва — огромный город. Но не стану говорить в масштабах страны, потому что я не думаю, что в городах, кроме Москвы, Санкт-Петербурга и, может быть, Екатеринбурга, что-то на данном этапе возможно. Благосостояние населения оставляет желать лучшего. Но при потенциальных возможностях, к сожалению, у российского рынка впереди еще долгий путь развития. Ведь начинать надо с увеличения общего уровня культуры людей. Даже в Москве очень мало музеев и культурная программа недостаточно насыщена. Когда ты приезжаешь в любой другой мегаполис — Париж, Нью-Йорк, Лондон, Берлин, — ты просто не знаешь, как успеть посмотреть все интересные выставки, которые на данный момент открыты. Счет идет на десятки. У нас же в хороший сезон открыто от силы пять-шесть достойных выставок. Для такого большого города это ничтожно мало. А ведь насмотренность играет решающую роль в коллекционировании. Из насмотренности рождается желание обладать произведением искусства, начать коллекцию. Идя по улицам Нью-Йорка и заглядывая в окна обнаруживаешь, что все стены заполнены искусством (конечно, разным, хорошим, плохим, но искусством). У нас же люди только лет десять назад сняли со стен ковры и репродукции Шишкина. Теперь эти стены в основном просто пустуют, и люди пока не испытывают потребности их чем-то заполнить — такая потребность у них рано или поздно обязательно появится. Конечно, играют роль и нынешние экономические трудности, ведь при их наличии искусство — это последнее, на что человек потратит свои сбережения.

Миссия галериста и комплекс его задач

Я считаю, что у галериста очень четкая миссия. Почему-то многие коллеги этого стесняются и об этом не принято говорить, но галерист должен продавать. Наша миссия не столько курировать, просвещать (это тоже, но, по моему представлению, это второстепенная роль). Показывать искусство должны прежде всего музеи и фонды, а мы — именно продавать. Галерея должна обеспечивать художников возможностью заниматься своим искусством, и заниматься им качественно, не на коленке, а это практически невозможно без денег. Галереи особенно важны в нашей стране, где все еще практически отсутствует система институций, грантов и других инструментов государственной поддержки художников и меценантства. Соответственно, на галерею оказывается возложена миссия обеспечения художника средствами к существованию и созданию новых произведений искусства. Когда мы открываем хорошую, с моей точки зрения, выставку — сильную, красивую, интересную, — но при этом продажи у нее низкие, я считаю, что не справилась со своей задачей, даже если выставку хвалят зрители и критики.

О государственной поддержке искусства

По меньшей мере государство не должно мешать, что мы видим далеко не всегда. Налоговая нагрузка увеличивается с каждым годом. Не способствует развитию рынка и отсутствие какой бы то ни было правовой защиты арендаторов. За 15 лет существования галерея «Глаз» сменила пять площадок. Я вынуждена перевозить галерею каждые три-четыре года. Во многих случаях это было обусловлено неконтролируемым ростом аренды или сносном зданий, в которых располагалась галерея. Если в Европе и Америке законодательство всеми силами защищает арендатора, то российское законодательство всеми силами защищает арендодателя. Сняв помещение в том же Берлине, ты заключаешь договор на пять, а то и десять лет с фиксированной арендой, на которую практически ничего не действует. И галерея может быть уверена, что десять лет она удержится на этом месте и может свободно продвигать площадку. В нашем случае, когда почти все арендодатели оперируют одиннадцатимесячным договором аренды и даже в течение этих месяцев все может поменяться, создается крайне некомфортная ситуация для бизнеса. Ну и если уж совсем размечтаться, хотелось бы получить от государства больше понимания, что галерея — это все-таки не традиционный коммерческий ретейл, а площадка для продвижения искусства, причем площадка для зрителя и художника бесплатная, и к нам все-таки надо относиться немного по-другому.

 

О художниках, представленных на аукционе

Фёдор Савинцев был из тех художников, кто нашёл мои контакты и решил показать мне свои работы — к сожалению, абсолютное большинство таких обращений ничем не заканчиваются, потому что работы не дотягивают до уровня галереи. Здесь же я сразу была поражена совершенно «западным» качеством фотографии. Визуальный язык, образы — всё в работах Фёдора шло скорее из традиций Дюссельдорфской школы, чем из отечественного искусства. Коллекционеры и зрители разделили мой энтузиазм, и первая выставка Фёдора в галерее была абсолютным успехом.

Работы Жени Миронова я увидела первый раз в самодельных книгах, которые он мне принёс. Мне открылся странный мир перекликающихся образов, удивительного диалога в голове художника. Я была совершенно поражена энциклопедичностью визуального языка, который использует Женя, тонкостью его восприятия и желанием делиться своим внутренним миром с нами. Это большая редкость.

Интервью с галеристами-участниками к аукциону ГЕРОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Источник: VLADEY

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera
Мы используем cookie, чтобы анализировать взаимодействие посетителей с сайтом и делать его лучше