«Если пытливый художник из России попадет в Голливуд, он точно обратит внимание на кино», — интервью с Анной Паркиной

Анна Паркина родилась и выросла в Советском Союзе, жила в Париже и Калифорнии прежде чем вернуться в Москву, а потом снова уехать. Ее коллажи и скульптуры, эстетически напоминающие конструктивистское искусство, представляют собой визуально мощнейшие объекты. Они напоминают головоломку из абстрактных, геометрических фигур, образов, взятых из масс-медиа, вырезанных печатных шрифтов, дополненных загадочными названиями. VLADEY поговорил с художницей о коллаже как жанре, работе в Америке и даже модельной карьере, которая помогла учиться искусству.

VLADEY:  У вас очень сложная география жизни и творчества. Как так произошло и где вы сейчас?

Анна Паркина: У меня действительно богатый мультикультурный опыт. В Париж я изначально приехала как модель — это была возможность обеспечивать себя и учиться. Учеба в Париже предоставила свободу и массу возможностей: керамика, фотография, работа с деревом — всё, что угодно, с условием, что ты создаешь свою концепцию. Но вдохновило меня именно немецкое искусство, а не французское, ведь я какое-то время жила в Германии.

Сейчас я в Алма-Ате. Сначала чувствовала себя здесь потерянной, но теперь открываю для себя новую сторону Казахстана. Он имеет довольно печальную и сложную историю: именно в Казахстан ссылали множество деятелей культуры и науки в 1930-е годы. Здесь стоит один из крупнейших лагерей мира — КАРЛАГ, размером с Францию. Тут сидела Наталья Сац, мать Майи Плисецкой, Булат Окуджава и другие. Во время эвакуации Алма-Ата принимала режиссёров, поэтов, музыкантов, художников — город вобрал в себя их наследие. Меня по-настоящему вдохновляет архитектура Алма-Аты, её мозаики и фасады многоэтажек. Особенно интересен процесс деколонизации постсоветских стран, где скрыто множество пластов истории, которые только начинают открываться.

V:  Как вы оказались в итальянском павильоне Венецианской биеннале?

А.П.: Забавно, но для всех своих крупных выставок я ничего специально не предпринимала. Однажды мне написал шведский куратор Даниель Бирнбаум — он узнал о моих работах и пригласил меня участвовать. В Европе и Америке кураторы часто посещают выставки малоизвестных и молодых художников и внимательно следят за новыми именами. Если ты создаешь что-то интересное, тебя обязательно заметят и дадут возможность показать свое искусство.

V:  Для вас коллаж — скорее жанр, чем техника. Как вы к нему пришли?

А.П.: В Париже я увлеклась ситуационизмом, от которого тянутся корни к дадаизму, экспрессионизму, поп-арту и все это переплетается с панк-культурой. Для меня коллаж — это метод, в котором есть элемент работы с архивами, когда существующие объекты обретают новую жизнь в новом контексте. Этот свойственно постмодернизму, ведь мы используем стили и открытия в искусстве ХХ века, чтобы рассказывать новые истории. Коллаж позволяет комбинировать всевозможные творческие жанры для создания нового языка.

V:  На вашей выставке «Остановка в тоннеле» появляется нуарный персонаж в шляпе, который перемещается из одной работы в другую. Кто он?

А.П.: Мое искусство всегда связано с определённой локацией, страной, языком, культурным кодом. Во время моей стажировки в Лос-Анджелесе мне довелось близко познакомиться с жанром фильма нуар. Главный герой, элегантно одетый в характерные тренч и шляпу, всегда нарушает социальные и моральные границы. Он несчастен, но это делает его сильным, неуязвимым и непредсказуемым. В моих работах он путешествует вместе со мной сквозь культурные коды, нередко между панельками, трансформируя будничное и прозаичное в исключительное и символичное.

V:  Многие зарубежные искусствоведы связывают фрагментированность ваших изображений с эпохой цифровизации — айфоны, социальные сети. Это действительно важно или уже наносное?

А.П.: Моя творческая основа сформировалась без гаджетов и соцсетей. Тогда приходилось проводить много времени в библиотеках, антикварных и букинистических магазинах — это было неотъемлемой частью работы, и сейчас этого не хватает. Фрагментированность моих работ скорее связана с процессом создания кино, с раскадровкой. Это создаёт дополнительную динамику в восприятии элементов коллажа.

Будучи в Лос-Анджелесе, я интересовалась влиянием кино и ТВ-шоу на общество. Мне даже довелось поработать на съёмках телевизионных программ в качестве applause member! Голливуд — это огромная «машина», формирующая массовое восприятие, и так или иначе — это касается каждого. После моего опыта жизни и творчества в Америке я больше не могу смотреть кино без анализа — постоянно считываю коды.

V:  С учетом вашей связи с кинематографом, неудивительно, что у ваших работ такие изящные названия. Они помогают взглянуть на них по-новому.

А.П.: Я стараюсь не объяснять искусство названиями, а дополнять — создавать другое измерение для интерпретации. Изначально я закладываю определенный образ, а в процессе работы он окончательно формируется. В моих коллажах нет готовых ответов — мне нравится заставлять зрителя возвращаться к образам и сюжету работы, для того, чтобы увидеть и прочесть что-то новое. Для меня важно оставить зрителю пространство для интерпретации и время для осмысления идеи моего творчества. V