Галерея «Франция»: что нужно знать

У отечественного искусства богатый опыт подпольных активностей и подвальных мастерских. Галерея «Франция» в подвале жилого дома появилась по счастливому стечению обстоятельств у художника Алексея Каллимы и стала культовым местом начала нулевых. В материале VLADEY — все, что нужно знать об этом пространстве, примере аrtist-run space. 

ИСТОРИЯ

В 2000-м году Валерий Шечкин, брат художника Алексея Каллимы, предложил ему вести занятия по ИЗО с детьми, за это муниципалитет давал подвал в распоряжение улице Ольховская, 33. Помещение было в плачевном состоянии — художники своими силами приводили все в порядок — заливали цементом полы, красили стены. Подвал состоял из большого зала, который быстро стал выставочным, и трех комнат, которые художники использовали под мастерские. Все были готовы занимать помещение и вести занятия с детьми даже с плесенью на потолке, но случился еще один внезапный подарок судьбы — местный муниципалитет, увидев энтузиазм молодых художников, раскошелился и сделал ремонт.

Начало нулевых — время взлетов и падений, кризисов и подъемов — было щедро на возникновение новых культурных явлений. Молодые художники стали создавать для себя среду. Алексей Каллима предложил Анатолию Осмоловскому читать в подвале лекции ученикам его школы, в том числе группе «Радек». Так постепенно Каллима стал выполнять все административные функции, а позже стал тем человеком, с которым желающие договаривались о выставках. Но чаще всего решения во «Франции» принимались коллективно, на общих посиделках. Круг художников галереи помимо Каллимы — Петр Быстров, Валерий Чтак, Алексей Булдаков, Алексей Пензин, Максим Каракулов, Павло Микитенко, Давид Тер-Оганьян, Илья Китуп, Император Вава, Иван Бражкин и другие. 

Постоянно менялись муниципальные начальники, и художники начали им мешать. Было даже несколько заявлений в милицию с просьбами закрыть «Францию». Но галерея продолжала работать и просуществовала до 2006 года — новый муниципальный начальник захотел открыть в подвале клуб штангистов.

НАЗВАНИЕ

По легенде, название самоорганизованной галереи придумал Валерий Чтак. Слово понравилось всем, а Алексею Каллиме понравилась идея назвать пространство тем, чем оно не являлось. В те годы художники были очарованы всем французским — и революцией, и философией. В одной части подвала на Ольховской уже существовала изостудия, названная «Африка».​

ДЕТИ

Помещение досталось художникам с условием, что они будут продолжать преподавать детям. Сначала, конечно, им ставили руку, но учили не только рисованию. С менее усидчивыми делали мультики — кукольные и пластилиновые, и театр теней. Каллима видел возможность для воплощения своих навыков художника, чтобы создавать мультфильмы. Одно время он мечтал поступить в колледж анимации — но из-за возраста решил отказаться от этой идеи. С детьми устраивали перформансы и создавали подвижные скотч-скульптуры — с согласия детей их обматывали цветным скотчем, создавая причудливые композиции. Это был оммаж другому современному художнику, Валерию Кошлякову — в начале 2000-х он начал создавать картины из скотча. Получились странные подвижные скульптуры — не поймешь, где чья нога, рука. 

Сами художники были совсем юными, что помогало находить общий язык с детьми и развивать их представление об искусстве. «Самому младшему из нас было 20, самому старшему — 24», — вспоминает Алексей Булдаков.

НОНСПЕКТАКУЛЯРНОСТЬ

В первые годы существования «Франции» Анатолий Осмоловский сформулировал термин «нонспектакулярность». Каллима считает его одним из своих учителей. «Он не учил меня живописи, композиции, но многие аспекты современного искусства он раскрыл и вдохновил», — вспоминает художник.

В тот период было засилье визуальности — рекламы, медиа. Художники стремились этому противостоять. Именно Осмоловский предложил справиться с этим через уход в незримость, незаметность. Выставка в галерее «Франция» «Вы там, где вас нет» — абсолютно нонспектакулярный проект, никакой визуальной продукции. Название — игра, ведь люди приходили в место, которого нет — внутреннюю «Францию». Позаимствованные с реально действующей стройки заградительные ленты разделяли галерейное пространство на две части таким образом, что в фуршетно-зрительскую часть можно было попасть, только до конца выдержав испытание слепящим светом софитов. Каллима попросил всех, кто был в галерее, аплодировать каждому входящему — так произведением на несколько секунд становились гости вернисажа.

Еще одна попытка преодолеть засилие визуального была предпринята на выставке «Прощай, оружие» Алексея Пензина. Выставляли горку пультов от телевизора. Пульт дистанционного управления (ПДУ) можно было увидеть не как некое незаметное дополнение к телевизору, которое являлось незаменимой частью повседневных практик современного социума, основанного на спектакулярном принципе, но как отдельно взятый субъект.

«Оригами» Максима Каракулова — первая персональная выставка художника в галерее. На полках, расположенных чуть выше метра от пола по всему периметру галереи, художник выставил смятые и свернутые проездные билеты — какие-то были абстрактыми, какие-то напоминали коробочки и самолетки. Какие-то лежали на полу. В пресс-релизе, которые художники писали сами, было сказано: «Никогда не ясно, кто оставляет все эти фигурки на эскалаторе. Нет тех, кто их, собственно, делает. Этих людей просто не видно».​

Во Франции прошли первые персональные выставки Давида Тер-Оганьяна. С точки зрения нонспектакулярности особенно интересен проект «Фотолюбовь». Молодые люди подходили к представителям московского художественного сообщества на вернисажах и просили сфотографировать их на память. В галерейном пространстве снимки выставлялись с подписями известных художников и приобретали совершенно иной статус. Это был осознанный уход от визуального воздействия и работа с механизмом восприятия зрителя — человек привык воспринимать работу с этикеткой как единое целое. Все, кто указан в качестве авторов реально принимали участие в производстве этих работ, но это не имело отношения к их художественным стратегиям. 

ОТКРЫТИЯ

Выставки проходили довольно часто для самоорганизованного пространства, именно во «Франции» прошли первые персональные выставки многих знаковых российских современных художников. Все сами находили средства на свои идеи — из-за этого очень часто границы между жанрами размывались до неузнаваемости, но главным во всех проектах «Франции» оказывался слом восприятия. 

Галерея открылась выставкой «Линия горизонта». Алексей Каллима нашел листы с результатами кардиограммы и решил ночью приклеить их на стены по периметру галереи. Так как это было подвальное помещение, то листы были приклеены на уровне земли. Каллима предложил каждому взять свой участок, повесить работы в самом демократичном формате А4 и открыться. Валерий Чтак тогда впервые показывал свои портреты философов.

​В галерее «Франция» прошла одна из важнейших акций Каллимы «Памятник жертвам» — о катастрофе, произошедшей в Театральном центре на Дубровке. Зрителям выставки обматывали ноги скотчем,  тем самым обездвиживая — все были закреплены в определенных точках пространства. Эта акция была посвящена не войне, идущей на окраине страны, а войне, проникающей в столицу, порождающей страхи, мифологию и в терактах сталкивающей с невыносимым опытом. 

В 2002 году поролоновые объекты Сергея Шеховцева уже побывали на зарубежных выставках в Германии и Автрии, но первая «персоналка» прошла во «Франции». Выставка называлась «Губчатые», представляла собой ряд небольших объектов, сделанных из глянцевых иллюстраций, поролона, крашенного спреем и упаковочных материалов. Именно в те годы художник нашел свой арте-повера — поролон. Правда, его искусство всем своим видом отрицало и отрицает нонспектакулярные теории.

Одной из последних выставок галереи стала первая персональная выставка Валерия Чтака «Набор слов». Там были представлены работы, в которых уже сформировался узнаваемый стиль художника — Йозеф Бойс, Марк Дэвид Чепмен, Ли Харви Освальд, чемоданы, трактора подтекали характерными «чтаковскими» потеками с холстов. Кстати, на этой выставке коллекционер Пьер Броше купил работу Чтака за 1000$ — с тех пор цены на его холсты только растут.

Чего там только ни происходило: художник Алексей Булдаков вместе с Павлом Митенко и Давидом Тер-Оганьяном прятался в коробках — еще одна «французская» акция. Когда люди заходили в галерею, им казалось, что в коробках ничего не было, но потом коробки начинали двигаться. 

ARTY

Вечеринки Arty родились из лозунгов «Демонстрации» — совместного проекта «радековцев» и художника Дмитрия Гутова. Молодая веселая толпа вмешивалась в естественный социальный ландшафт. На переходах происходит скопление людей, ждущих зеленого света — если появятся пять человек с транспарантами, то значение обыденного действия меняется. Так и произошло — художники вмешались с транспарантами, на которых часть букв в лозунгах Французской революции была закрашена. 

Собственно, у слова Party убрали одну букву, и появились Arty. У формата вечеринок были нечеткие границы и можно было спонтанно сделать что угодно — устроить кинопоказ, дискуссию, акцию. По воспоминаниям художников, делал уборку после всего этого именно Алексей Каллима. Правда, один раз на вечеринке мусор удалось превратить в искусство — пол галереи засыпали комками, сделанными из вырванных журнальных листов.

​На одной из Arty Каллима создал тотальную инсталляцию флуоресцентными красками. На новый год художники купили 40 елок и сделали настоящий лес в галерее. Каллима нарисовал прозрачными красками под ультрафиолетовой лампой чеченцев на стене. При ультрафиолетовом свете все видно, а при обычном — белая стена. В разгар вечеринки свет выключили, и на празднике обнаружились гости, сидящие на корточках. Впоследствии способ с ультрафиолетом художник будет развивать в инсталляции «Теорема дождя», которая впервые была показана в Русском павильоне на Венецианской биеннале в 2009, а в 2012 году принимала участие в масштабной выставке Audience As Subject в Сан-Франциско. 

Сегодня Алексей Каллима — знаковый российский современный художник, работы которого продаются за миллионы, который продолжает в своих работах развивать те идеи, которые были заложены в самоорганизованной галерее. А еще он немного тоскует по тем временам — сейчас он строит резиденцию в Сочи, которую уже точно не отберут никакие муниципальные начальники. «Есть желание опять всех собирать, потому что вспоминаю, как было прекрасно. У меня даже есть проект на этот год — “Утопия”. Утопия — это не имеющее места. Слово такое прекрасное», — говорит художник. V