OVCHARENKO. Интервью с Владимиром Овчаренко

OVCHARENKO

Основана: Москва, 1990

Создатель: Владимир Овчаренко

Владимир Овчаренко, создатель галереи своего имени, о больших перспективах российского рынка, аукционе и новой ярмарке, а также о бессмысленности словосочетания «некоммерческое искусство»

О том, как галерея «Риджина» стала OVCHARENKO, и о личной ответственности

В прошлом году наша галерея изменила название с галереи «Риджина» на OVCHARENKO. Для этого есть и личные мотивы, но дело не только в них. Сейчас заметна общая международная тенденция: Gagosian, David Zwirner, Hauser & Wirth и другие выбрасывают слово «галерея» из названий и логотипов, стараются делать шоу музейного уровня и начинают претендовать на то, что они больше, чем просто галереи. Для нас это тоже привлекательно, но проблема в том, что в мире есть слишком много всего с именем «Риджина» — начиная с провинции в Канаде и заканчивая сетью отелей. Если мы выкинем слово «галерея», оставив «Риджина», то с таким названием совсем потеряемся в информационном потоке. К тому же в наши непростые времена, когда нужно поднимать рынок, мы подчеркиваем свою персональную ответственность — вот есть конкретный чувак с фамилией Овчаренко, который за все это ответит. Для клиентов так надежнее.

Об аукционе VLADEY и прозрачном ценообразовании

В 2012 году поднялась волна скептицизма по отношению к российским галереям и рынку современного искусства, вызванная речитативами разочаровавшихся галеристов, что, мол, рынка нет. Они, конечно, свои галереи прикрыли, но до сих пор слышны отголоски того плача Ярославны, от которого нам приходится восстанавливаться. Надо быть осторожнее в словах: что написано пером, может потом неожиданно выползти и больно тебя ударить по голове. В этой ситуации недоверия галеристам аукцион VLADEY оказался хорошим инструментом для популяризации и продажи современного искусства. Аукционный формат дает людям больше фана, прозрачности и понимания, что это за цены, чем они обоснованы и откуда берутся. Вполне возможно, что через некоторое время такой формат продаж устареет и нужно будет искать что-то другое, — мир быстро меняется, но мы готовы реагировать и менять нашу тактику. А суть остается той же: искусство, вечно создающееся, которое цепляет, удивляет, берет за живое, сколько бы лет ты им ни занимался.

О задачах галереи и футбольном клубе

Важно сказать, что появление аукциона никак не отменяет необходимости галереи. Галерея остается живой. Сегодня OVCHARENKO — это такая агентская структура, которая представляет художников и постоянно заботится о них. Мы несем персональную ответственность за наших авторов. Художник создает прекрасные произведения искусства, в этом его миссия. А все денежные вопросы он должен отдать доверенным людям. Иначе художник перестанет создавать произведения и будет только имейлы отправлять, напрашиваться в гости и в коллекции. Когда художник сам продает то, что создал, сложно понять, кто он такой: бизнесмен или все-таки творец. Лучше эти два дела разделять.

Галеристы, как такие менеджеры футбольных клубов, которые собирают игроков, нанимают им тренера — куратора, возят команду на игры. Конечно, нам важны деньги, иначе мы бы не могли платить аренду, зарплату сотрудникам. Но и качество игры нам важно. И даже если состав остается прежним — поверьте, работа эта не скучная. Я всегда привожу в пример компанию Red Bull. Они уже лет 30 производят и продают одну и ту же банку, но откройте их Instagram, чего они с этой банкой только не вытворяют! Так и галерист может находить все новые подходы к художнику, увеличивать его фан-клуб — это безграничный процесс.

Конечно, мы продолжаем смотреть и пробовать новых авторов. Но новые должны быть по крайней мере не хуже тех, кто уже есть. А в нашем случае эта задача, скажем честно, непростая.

О «некоммерческом искусстве» и выбивании грантов

Галерея — лучшая форма поддержки художников, другой пока никто не придумал. Есть еще всякие гранты, но, на мой взгляд, это какая-то халявная суета.

Есть художники, которые с утра до ночи пишут во все фонды: «Дайте денег». Они себя утешают: «Я некоммерческий художник! Так, нужно мне сегодня на десять грантов подать в разные институции, ведь я некоммерческий!» Вот такая у них работа, называется «грантовыбиватель».

Я лично убежден, что некоммерческого искусства не существует. Результатом работы художника является произведение. Оно может быть разное по форме, начиная от традиционной картины и заканчивая перформансом. Но и перформанс можно продать. За то, чтобы выкупить материалы и права на историю Pussy Riot, Мадонна предлагала 10 тысяч долларов, но девчонки не согласились и пытаются иначе монетизировать свой бренд. Перформансы Тино Сегал прекрасно продаются — музеи платят гонорар, чтобы художник повторил их в том или ином пространстве. Так что у любого произведения есть цена. Другое дело, интересно ли кому-то эту цену заплатить.

Галереи конкурируют за хорошее искусство. Если появляется художник, который нашел удачное сочетание идеи и формы, галереи будут стоять в очереди, чтобы его получить, и ни один классный художник не останется незамеченным. А так называемое некоммерческое искусство — это какая-то «новация», сочиненная в России.

Мы же знаем, кому обычно помогает государство: детям, старикам и инвалидам, тем, кто сам не может. Вот и гранты по тому же принципу фондами раздаются.

Об отношениях с художниками и двойной ответственности

Я пробовал по-разному выстраивать отношения с художниками и их творчеством, но в итоге пришел к простому варианту: я на творчество наших художников никак не влияю. Если художник сам просит, чтобы я прокомментировал работы, я ему скажу, что думаю, постараюсь это сделать деликатно. Но если художник не спрашивает, я держу свое мнение при себе.

Когда ты загораешься чьим-то творчеством, то пытаешься передать свою влюбленность и уверенность коллекционерам и зрителям, создать фан-клуб художника. Но у галериста двойная ответственность: с одной стороны перед художником, с другой стороны перед коллекционерами. Если у меня пропадает внутри запал и я начинаю разочаровываться в художнике, как я смогу передать это коллекционерам? Иногда это ведет к разрыву отношений с художником. Так что я считаю, если тебе что-то не нравится, можешь расстаться с автором, — но кто ты такой, чтобы выносить его искусству оценку?

Про рынок современного искусства в России

Рынок живой. Он не имеет взрывного характера, последние 4–5 лет растет максимум на 5–10% в год. Мы далеки от 2007 года, когда была совсем уже благостная картина, но я уверен, что впереди взрывной рост. Никто вам не скажет, когда именно, — это может случиться через неделю, а может через 20 лет. Но однозначно у российского рынка современного искусства гигантский потенциал. Для меня это совершенно очевидно.

Во-первых, денежки в нашей стране есть и нефть на ближайшие 50 или даже 100 лет никто не отменит. Значит, в стране не будет тяжелых экономических условий. Во-вторых, в России в целом народ культурный и образованный. В-третьих, санкции — не санкции, блокировки — не блокировки, а все равно растет новое поколение людей, которые привыкли к современной картинке в интернете. Их уже никаким Айвазовским не соблазнить. Так что в любом случае будет гигантский интерес к современному искусству. К сожалению, есть еще и в-четвертых и в-пятых — это политико-экономическая ситуация и отрыв от всего мира. Но когда-нибудь, я думаю, эти путы упадут. Давайте добавим к этому гигантское количество выставочных пространств, которые сегодня появляются: государственных, муниципальных, частных. Все эти храмы искусства надо будет заполнять шедеврами. Так что я убежден, что впереди у нашего искусства широкий простор.

О международном контексте и токсичности современных россиян

Сегодня мы все, жители нашей прекрасной страны, токсичны во внешнем мире. Поэтому Frieze и Art Basel нас больше не приглашают. Нашей стране в мире не рады, и мы все заражены, включая художников, галеристов и коллекционеров. Слава богу, мы невидимки для санкций, а будь у нас свой Ларри Гагосян, против него, наверное, тоже ввели бы санкции — в этом смысле арт-бизнес ничем не лучше остальных. Но, нравится мне это или нет, я часть этого мира. И внутри него я выступаю за все хорошее и против всего плохого — я считаю, что мы своей деятельностью тоже меняем что-то к лучшему. Если на одном конце веревки телевизор, который занимается оболваниванием народа, то на противоположном конце — галереи, которые окультуривают людей.

Мы в нашей галерее всегда старались быть международными, показывать западных художников и наших представлять в мире. Сейчас это стало сложно. Прежде мы продавали до половины работ западным коллекционерам, теперь таких продаж практически нет. Что поделать, такие времена — не все от нас зависит. Тем не менее мы всегда на низком старте, как только будет возможность, вернемся к международной норме.

О Минкульте и помощи государства

Министерство культуры не должно иметь никакой эстетической позиции. Оно должно исходить из позиции «пусть расцветают сто цветов». Деньги Министерство культуры не должно никому раздавать. Разве что пускай поддерживает государственные музеи и школы искусств. А художники должны сами завоевывать галереи, музеи, аукционы и весь мир. Кроме того, государственная экономика обычно заинтересована в продвижении своей продукции за границей — в теории Министерство культуры могло бы поддержать русских художников на международных ярмарках. Но, учитывая его постоянное участие в эстетической оценке того или иного автора, лучше бы оно уже никого не поддерживало и никому не помогало.

Про ярмарку современного искусства DA!MOSCOW
16 мая мы открываем ярмарку DA!MOSCOW в Гостином Дворе. Я убежден, что Москва достойна нормальной международной ярмарки, где будут представлены лучшие образцы российского искусства и наших коллег из внешнего мира.  Ярмарка — удобная форма, которая позволяет увидеть и оценить сразу на одной площадке, что происходит здесь и там, что появилось новенького. Если нас не зовут за границу, значит, будем потихонечку эту коммуникацию выстраивать на нашей территории. Процесс этот очень тяжелый, но надо же нам как-то с внешним художественным миром общаться — мы же одна планета! При этом я спокойно отношусь к тому, что поначалу мы, вероятно, наделаем каких-то ошибок — значит, на следующий год будем исправлять. Я верю, что нашего рынка хватит не только на аукцион пять раз в год, но и на ярмарку. Страна большая, интереса много, люди голодные до событий. А наша задача сделать так, чтобы это стало традицией: купил в 2019 году одну работу, в 2020 году другую, и у тебя уже дома небольшая коллекция. Когда мы делали VLADEY, мне все говорили: «Ты что, кому нужен аукцион? Кто это будет вообще покупать?» Сейчас мы своей работой все эти вопросы сняли. Так что и с ярмаркой я не боюсь. Живы, силы есть — будем двигаться вперед.

Интервью с галеристами-участниками к аукциону ГЕРОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ