«Я работаю с улицей, так как это почти всегда порыв и предвкушение!», — разговор с Евгением Чесом и Гошей Укором

Ретро-телефон, фото из фотобудки, книги по уличному искусству и статуэтка Будды — именно такие предметы наполняют интерьер мастерской Евгения Чеса и Гоши Укора. Московский художник Евгений Чес работает в направлении urban contemporary. В своих студийных произведениях он наравне с классическими техниками использует и техники написания граффити-шрифтов. В основе его работ — рефлексия над прожитым опытом. Воссозданные им изображения на холстах отсылают к увлечениям и воспоминаниям художника. Гоша Укор — участник граффити команды NёK Crew. В своей станковой практике он переосмысляет как стилистику текстовых надписей, так и формат уличного искусства. Укор вдохновляется путешествиями по Азии, изучением эстетики Востока. Его фирменный герой — PsyHero, мистический альтруист со своей историей, который каждый раз раскрывается с новой стороны через работы Укора.

Лот 13. Евгений Чес, Гоша Укор. Волна, 2023

Расскажите про мастерскую. Как получилось, что вы делите ее на двоих?

Гоша Укор: Мы с Женей уже второй раз вместе в одной мастерской. Первый раз соседствовали в 2015 году на Дмитровской. Потом у меня была другая мастерская в Кривоколенном переулке с еще одним моим другом, которого зовут Евгений Бам. Следом мы с ним переехали на Винзавод в 2018 или 2019, но потом он уехал на Бали, где до этого прожил 8 лет, поэтому Чес заехал ко мне. Теперь вот здесь вдвоем.

Как вам здесь, как делите пространство?

Гоша Укор: Нормально, хорошо. Вообще, два художника в одном пространстве — это всегда непросто, но мы с Женей находим общий язык.

Евгений Чес: Я тут с Гошей недавно, пошел буквально второй месяц. Мы сделали генеральную уборку, открыли бизнес по печати принтов, купили очень дорогую технику, плоттер. Продаем доступное тиражное искусство, но печатаем только близким друзьям. Основной акцент делаем на собственном творчестве.

В мастерской Гоши Укора и Евгения Чеса. Фото: VLADEY

Как давно вы знакомы?

Евгений Чес: С Гошей мы знакомы практически с первых шагов на плацдарме уличного искусства, еще с далекого 2003-го. 

Укор: Мне кажется даже раньше. В Крылатском В Крылатском проходил фестиваль, «Чистая энергия», мы там виделись еще в 1999–2000. А так чтобы познакомиться близко, это уже в Ясенево.

А что было в Ясенево?

Евгений Чес: Там в то время была активная тусовка — разрисовывали местную инфраструктуру.

Гоша Укор: Нужно просто понимать, что в 2003 году граффити не было таким популярным, как сейчас — не было мейнстримом.

Евгений Чес: А мне кажется, что раньше оно было более популярным. Если исходить из граффити-фестивалей, то в период с 2005 по 2010 год проходила масса летних мероприятий, а сейчас это куда-то ушло. И, кстати, прикольный факт, мы думаем: «Как же так? Почему граффити неинтересно?». На самом деле, потому что тогда был «wow-эффект», это было что-то новое, а сейчас уже следующее поколение живет с мыслью, что стрит-арт — это что-то, что было всегда. Если 20 лет назад кто-то рисовал баллончиком на улице, все думали: «Граффитчики, круто!». А сейчас молодежь растет, и стрит-арт уже вокруг них, современное искусство в галереях — они считают, что так было всегда. 

Гоша Укор: Плюс развитие индустрии. Когда мы начинали рисовать, даже выбора краски как такового не было, мы использовали автомобильную краску. Нужно еще понимать, что в начале нулевых был слабый интернет, нельзя было так же легко, как сейчас, найти какую-то информацию.

Гоша Укор и Евгений Чес в мастерской. Фото: VLADEY

Вы сейчас продолжаете работать на улице? 

Гоша Укор: Да, но уже не так активно, как это происходило в начале пути. 

Евгений Чес: Я тоже неактивно. Есть такой момент, что уровень рисования с годами увеличивается, и ты больше ценишь свое время. Если раньше, когда я был подростком, работа на улице была для меня свободным времяпрепровождением — ты ходишь гуляешь, рисуешь — то сейчас на работу уходит довольно много времени, потому что она более продуманная. Еще не хочется, чтобы она быстро исчезла. Раньше это было неважно. У меня есть друг Арсений (прим. VLADEY Arseniy Truba), он тоже принимает участие в STREET аукционе. Вот он рисует на холофэйме (прим. VLADEY «стена славы», обычно так называют либо «крутую» стену, либо ту, на которой можно создавать произведения легально), и ему неважно, сколько работа существует.

Гоша Укор: «Главное — фотка!» (смеется).

Евгений Чес: Даже не фотка, главное — процесс. Это вообще как наркотик.

Лот 33. Arseniy Truba. Purple Haze, 2022

Гоша Укор: Тут еще стоит вопрос самореализации и оценки своего времени. Когда ты подросток или юноша, у тебя времени больше (кажется, что больше, но на самом деле, столько же). Когда взрослеешь, ценишь время по-другому. Это вопрос целеполагания и осмысленности того, что ты делаешь. Если пытаешься жить эффективно, то тратить кучу времени на то, чтобы на улице сделать произведение, уже жалко, потому что, например, если это не согласовано, то оно живет всего пару дней. 

Евгений Чес: Поэтому я долгое время сотрудничал, например, с такими, арт-кластерами, как «Флакон». Была у меня серия фестивалей, которая называлась Cans&Friends («Баллончики и друзья»), где как раз собирались лучшие художники. Там работы хотя бы висели месяц-два, а иногда и дольше. На самом деле, художники тратят кучу энергии и сил. На следующий день, бывает, ноги болят, потому что ты не замечаешь нагрузки за работой. Как будто в зал сходил, особенно, когда это на высоте, со стремянкой.

Cans&Friends, 2020. Фото: Telegraph

Холст или стена?

Гоша Укор: Зависит от контекста. Я бы попытался избежать такого выбора всеми возможными способами. Зачем себя ограничивать?

Евгений Чес: Тогда вопрос становится неинтересен. Я бы, на данный момент, выбрал холст. На это есть как минимум несколько причин. Двадцать лет я уже активно рисовал граффити на улице, а холстами занимаюсь последние три-пять лет. Поэтому мне еще есть, к чему стремится. 

Как появились ваши псевдонимы?

Евгений Чес: Однажды я с другом рисовал маркером на школьных стенах — тогда это было модно. В конце нужно было оставить тэг: как показалось мне, товарищ подписывался Bond (на самом деле это был Bone). Проведя параллели с популярными тогда табачными изделиями, я решил, что моим тэгом будет Chester. Позже, в конце 1990-х, никнейм сократился до лаконичного Ches.

Гоша Укор: Когда я начинал рисовать граффити, у меня был другой никнейм. Я долго работал в командах, но в какой-то момент решил, что хочу создавать работы под своим именем, и мне захотелось придумать новый псевдоним. Я перебирал разные никнеймы и придумал УКОР — не в значении упрека, а как призыв к совести. Еще у граффитчиков был такой момент: они брали русское слово, и одну из букв делали английской, но читали ее по-русски. Я так же сделал в слове УКОР — Р заменил английской R.

Сильно ли изменилось граффити-сообщество с того момента, когда вы начинали? 

Гоша Укор: Сообщество стало больше. Это можно понять, потому что те, кто начинал рисовать с 1997 и по 2003 годы, прекрасно друг друга знают в лицо — знакомились на фестивалях, общались и так далее. Раньше, если появлялся новый автор, то ты узнавал его тэги по всему городу.

В начале 2010-х людей стало больше. Сейчас ты знаешь, что есть какая-то команда, а кто это — не имеешь ни малейшего представления. Сегодня граффити стало более доступным и массовым. 

Лот 3. Гоша Укор. Просто прости из серии «Just Smile», 2022

Как появление институциональных фестивалей повлияло на граффити и стрит-арт культуру?

Гоша Укор: Я думаю, что институционализация — это естественный процесс. Изначально, когда граффити-культура только зарождалась, она была сама по себе. Такая молодость, юношество. Эта культурна граничила с максимализмом, желанием самовыразиться, заявить о себе — не было никаких рамок. Никто не учил граффитчиков рисовать, ничего не объяснял: как, что, зачем. 

Время идет, тринадцатилетние подростки через 30 лет становятся взрослым зрелыми людьми, и некоторые выбирают путь художника. Со временем появляются люди, которые видят в этом ценность, отдельную культуру. Основная функция музея — это сохранение, а такое явление как современные уличные художники (которые как бы с черного входа зашли в музейную институцию) — это отдельный феномен. Вполне естественно, что институции видят в этом ценность. 

В доказательство моих слов, можно привести индустрию моды и дизайна, которая последнее время активно коллаборируют с уличными художниками, чтобы соответствовать времени.

Что для вас уличная и граффити культура? Как вы ее понимаете?

Евгений Чес: Граффити-культура существует в определенных узких кругах, закрытых для широких масс. Она именно для художников, которые находятся внутри этой субкультуры. Когда стрит-артист нелегально оставляет свое имя в городском пространстве (зачастую в виде тэгов), то обычный прохожий видит просто шум. Для граффити-художника же это код, за которым стоит определенное имя. 

Если мы говорим об андеграундной граффити-культуре, то зачастую она не воспринимает выставки — она за нелегальное творчество. Граффити-художники не раскручивают себя в соц-сетях, остаются инкогнито, хранят фотографии тех же поездов в каких-то распечатанных форматах, чтобы сохранять анонимность.

Гоша Укор: У граффити много направлений. Есть какие-то совсем закрытые истории: про метро, электрички, а есть стрит-арт. 

В мастерской Евгения Чеса и Гоши Укора. Фото: VLADEY

К какой части этой большой уличной культуры вы себя относите? 

Евгений Чес: Я отношу себя к современным художникам.

Гоша Укор: Я тоже. 

Но с уличным бэкграундом?

Гоша Укор: Из песни слов не выкинешь, есть некое прошлое, точка, от которой, возможно, я в своем творчестве оттолкнулся, хотя и до граффити я тоже занимался, может быть, не искусством, но творчеством точно. 

Евгений Чес: Поэтому граффити — это просто этап между одним и другим.

Гоша Укор: Лично про себя скажу, что я очень долго рисовал граффити, сначала классическое, потом оно было более необычное. Я добился визуального удовлетворения, признания, но потом у меня случился настоящий творческий кризис. Суть граффити в том, что ты постоянно говоришь свое имя, популяризуешь его, но это очень узконаправленное творчество. От этого я загрустил. Мне хотелось больше рассказывать. А когда ты говоришь только одно слово — имя, то это означает, что ты по сути молчишь. Благодаря этому кризису у меня появилась небольшая серия с персонажем — более образное высказывание, где я раскрываю какие-то истории, какие-то концепции, замыслы, смыслы. 

Гоша Укор показывает свою работу в мастерской. Фото: VLADEY

Что для вас сегодня значит ваш уличный бэкграунд? 

Евгений Чес: Часть пути, друзья. Это опыт рисования, становления себя как личности, как бренда. Каждый художник, который хочет быть известным и двигаться в этом направлении, но не набирает себе огромную команду, должен освоить множество профессий: фотограф, видео-мейкер, PR, smm, контент-мейкер. 

Гоша Укор: Я вообще не заморачиваюсь, есть определенные выразительные жесты, которыми я просто жонглирую так, как мне удобно. Мое мнение, что современный художник работает в разных медиа, использует различные приемы, а определения — это условность.

Евгений Чес: Это из разряда, что первично — курица или яйцо. Если уличный художник нарисовал граффити, а потом стену вырезали и поместили в музей, то кто он теперь: граффитчик или современный художник? Сейчас настолько все смиксовалось, что последние десятилетия авторы с профессиональным художественным образованием выходят на «улицу» и тоже занимаются граффити и стрит-артом. Сегодня в отдельных смыслах улица — это медиум.

Евгений Чес в мастерской. Фото: VLADEY

Что для вас уличное искусство сегодня?

Гоша Укор: Я работаю с улицей, потому что ищу чувство порыва — это во-первых, а во-вторых, кайфую от самого процесса. Возможно, я уже не делаю это так фанатично, как 20 лет назад, но тем не менее, при любой возможности с большим удовольствием иду и работаю на улице. Это часть моего пути.

Но именно к граффити это уже отношения не имеет. Я использую этот медиум, но не привязываюсь к каким-то условностям. Я вижу в стрит-арте ценность, потому что ты отдал что-то улице, городу, и там оно уже живет без тебя. Пускай это будет день-два или полгода — не имеет значения. Главное — люди, которые это видят и черпают какие-то свои смыслы, которые изначально даже не предполагались. 

Если это коллективное рисование, то мы встречаемся с командой, общаемся. Это такой живой, постоянно изменяющийся процесс. Одна из прелестей заключается в том, что ты сделал и отпустил. Все. В искусстве существуют разные способы изумления — изумление восторгом, изумление отвращением, удивление, — это все про улицу. Она делает искусство живым, вырывает человека из транса ежедневных забот, рутины. Это своего рода встряска.

Евгений Чес: Я работаю на улице, но не ограничиваюсь этим. Вообще, я считаю себя междисциплинарным художником, который работает в различных техниках и жанрах. Я могу как создавать фигуративные изображения, так и совмещать граффити-надписи с абстрактными формами или делать коллаборации с брендами.

В мастерской Гоши Укора и Евгения Чеса. Фото: VLADEY

Читать дальше

---

Интервью: Катерина Подобуева
Текст: Катерина Подобуева, Мария Геллер