Ленфильм не представляет! Художники ленинградского андеграунда в кинематографе

В 1980-х в среде ленинградского андеграунда возникает культовый круг «Новых художников». Их искусство было дерзким, ярким, наполненным юмором и духом молодости. Участники арт-группы, по сути, создавали современную культуру: именно «Новые» и их круг внесли значительный вклад в развитие отечественного рейва, рок-музыки, эпатажной моды и кинематографа. Последнее особенно явно показывает все разнообразие идей, существовавших внутри этого художественного движения. Примеряя на себя роли актеров, режиссеров и музыкантов «Новые» стремились показать свое искусство за пределами мастерских и квартирных выставок на экранах. Команда VLADEY в преддверии торгов ПИТЕР составила список MUST SEE фильмов и видеопрограмм, в которых принимали участие представители ленинградского андеграунда. Присаживайтесь поудобнее, мы начинаем!

АССА, 1987

В 1986 году Георгий Гурьянов создает представленную на торгах работу «Космонавт». Позднее он добавит на обороте надпись: «Из декораций фильма АссА. Карандаши от Джоанны. Участвовали: Тимур, Африка, Цой, Гурьянов, Говор. Ялта 1986». Эта авторская подпись отсылает к культовому для перестроечного кино фильму «АССА» режиссера Сергея Соловьева, в котором приняли участие самые яркие звезды ленинградского андеграунда.

Оборот лота 11. Георгий Гурьянов. «Космонавт», 1986

Боевой клич «АССА!», давший название фильму, появился в кругу «Новых» еще в начале 1980-х годов и почти сразу стал как творческим методом участников группы, так и их жизненным кредо. Главную роль в фильме исполнил художник Сергей Бугаев (Африка). Комната его героя — Бананана, напоминает скорее музей нонконформизма и ленинградского андерграунда. Например, Алика (героиня Татьяны Дубрич) обменивается секретами с Банананом при помощи «Коммуникативной трубы», которая примерно за 10 лет до начала съемок была создана в виде чертежа-проекта группой «Гнездо». Дверью в комнату героя служит «Железный занавес» также за авторством Донского-Рошаля-Скерсиса, а на виниловом проигрывателе располагался арт-объект в виде пальмы Николая Овчинникова.

Бананан (Сергей Бугаев (Африка)) и Алика (Татьяна Дубрич) общаются через «Коммуникативную трубу». Кадр из фильма Сергея Соловьева «Асса», 1987

Лот грядущих торгов «Космонавт» Георгия Гурьянова, вероятно, также был спрятан на одной из многочисленных полок в комнате главного героя. Яркий, почти кислотный колорит произведения соответствует стилистике «Новых». Сама тема космоса неоднократно упоминается в фильме. В комнате Бананана висит плакат с Юрием Гагариным, а обезумивший лже-майор ВВС, герой актера Александра Баширова, в своем монологе грезит о профессии космонавта и восхищается Германом Титовым. Гурьянов же в представленной работе пишет портрет космонавта Павла Беляева —  человека, чьим именем назван кратер на Луне. Сам космос занимал значимое место в искусстве «Новых» — часто в их произведениях можно встретить ракеты и звездный небосклон. Художники одновременно иронизировали над культом освоения космоса в советской пропаганде и интерпретировали тематику «будущего», грезы о котором были лейтмотивом эпохи Перестройки.

Лот 11. Георгий Гурьянов. Космонавт, 1986

Еще одну работу «Новых» можно заметить на кроватью Бананана — это фирменная графика Олега Котельникова, выполненная в некрореалистическом стиле. Кстати сам художник прямо по кинопленке рисовал мультфильмы, ставшие «снами Бананана». Мотив сновидений иногда прослеживался и в живописных произведениях Котельникова — например, в ранней работе «В пижаме есть что-то восточное», созданной еще до образование группы «Новые художники». Представленные на картине герои похожи на сказочных персонажей, а многоплановая композиция сюрреальна и напоминает призрачное видение из снов.

Лот 19. Олег Котельников. В пижаме есть что-то восточное, 1979

Лесоруб, 1985  

Сфера интересов Олега Котельникова, действительно, никогда не ограничивалась живописью, а кинематограф занимал важную часть в его творчестве. Художник принимал участие не только в создании культовой «Ассы»: он также был ярким представителем направления некрореализма в кино. 

Практически все искусство Котельникова во многом определяется эстетикой этого художественного и кинематографического жанра, к которому он пришел в 1980-е годы. Представленная на торгах работа «Розовый вечер», на первый взгляд, не содержит в себе привычных для некрореализма элементов — в ней нет излюбленных Котельниковым черепов и костей. Однако фигура, изображенная в экспрессивной манере, выглядит как потусторонняя сущность, которая словно отражает главную идею художника о жизни тела после смерти духа. 

Лот 3. Олег Котельников. Розовый вечер, 2019

«Рождаясь, мы начинаем танцевать, и это танец смерти», — Олег Котельников.

В 1980-е годы Котельников присоединяется к акциям художников-некрореалистов, а уже в 1984 году создает независимую киностудию «Мжалалафильм» совместно с  Андреем Мертвым, Константином Митневым и Евгением Юфитом, которого называют отцом некрореализма.

Некрореалистический кинематограф зародился вслед за живописью и литературой как результат, разыгрываемых художниками сценок драки в окрестных лесах Ленинграда, в электричках, на улицах и стройплощадках. Все это Юфит снимал на 8-миллиметровую кинопленку.

Фильм «Лесоруб» Евгений Юфит. Заставка Мжалалафильм. Источник: Youtube

А вот, например, гимн некрореализма, ироническая песня, созданная Юфитом и Котельниковым на основе небезызвестного «Замечательного соседа». Композиция звучит в фильме «Лесоруб»: 

«Наши трупы пожирают
Разжиревшие жуки.
После смерти наступает
Жизнь что надо, мужики!».

Некрореалисты уверяли, что искусство находится в двух состояниях: оно и мертво (necro), и живо (realism) в одно и то же время. Эстетическая составляющая некрореалистических фильмов строилась на смерти, бренности и жестокости, в связи с чем шла вразрез с привычным советскому зрителю «жизнерадостным» кинематографом. «Смерть — это одновременно и ноль, и бесконечность. Она одна из тех категорий, которую человек не может материализовать в своем воображении», — замечал Евгений Юфит в заметки для журнала «Сеанс».

Олег Котельников помогал Юфиту с раскрашиванием кадров некрореалистических фильмов, нанося рисунок прямо на кинопленку. Работа «Розовый вечер» в полной мере отражает экспрессивную стилистику таких кадров: это чудовища, созданные быстрым движением руки, густой и плотный цвет, искаженные формы фигур, вызывающих в зрителе первобытные чувства и эмоции.

Фильм «Лесоруб» Евгений Юфит. Заставка Мжалалафильм. Источник: Youtube

Золотое сечение или Красный квадрат, 1999

В 1989 году в кругу «Новых художников» возникает направление Неоакадемизм. Его автором и главным идеологом был Тимур Новиков. Историки искусств часто называют этот период в творчестве художника «консервативным поворотом» —  вместо экспрессивной манеры, хулиганских образов и ярких цветов художники-неоакадемисты обращаются к классической эстетике. Однако и здесь нашлось место духу перемен. Последователи движения стремились проанализировать академическое искусство и переосмыслить его техники, создавая на этой благодатной почве новые художественные решения. Например, Тимур Новиков разработал авторские теории «перекомпозиции» и «знаковой перспективы». Художник стремился переосмыслить то, как человек технологической эпохи воспринимает плоскостное изображение, и пришел к выводу, что «всевозможные элементы японского или древнерусского построения пространства ближе к компьютерному мышлению, чем традиционная прямая перспектива, я начал работать над созданием новой системы передачи пространства, которая могла бы удовлетворять современного человека». Как итог, Новиков обнаружил, что для создания композиции необходим лишь знак, который будет определять все пространственные разграничения и перспективу.

Заметки Тимура Новикова из текста «Теория перекомпозиции». Новиков Т.: «Теория перекомпозиции». // Кабинет №11, СПб., 1996. С.85-101

Представленная на торгах работа Тимура Новикова 1989 года выполнена согласно этим канонам неоакадемизма. Художник задает пространство двумя символами — елкой, обозначающей пейзаж, и солнцем — определяющим линию горизонта. Появляясь в произведениях Новикова иногда полным, а чаще восходящим, солнце, также как и елка, отвечают еще одной важной для художника идее: работы собираются как бы из простейших «первоэлементов». Другой особенностью неоакадемических произведений автора стало использование декоративных, эстетически красивых материалов: бархата, пайеток, блестящих тканей. Работа 1989 года не стала исключением —  ее основа создана из подарочной бумаги двух видов, а флуоресцентное солнце и синяя елочка сделаны из яркой самоклейки. В другой представленной на торгах работе —  из серии «Камеи» — Новиков также обращается к декоративным материалам и классическому понятию красоты. На основе из темного красного бархата он располагает изображение Амура с классических камей, окруженный золотистым бисером. Образы в обоих произведениях художника совсем небольшие и скорее похожи на знаки. Их уменьшение, как замечает сам художник — естественный процесс: «Большие предметы воспринимаются в ситуациях типа такой, когда мы замечаем тумбу, чтобы не стукнуться о нее, чтобы ее обойти. Мы практически не замечаем больших предметов. Эта любовь к мелкому знаку, к мелкому предмету навела меня на мысль, что сигнал можно уменьшать, что знак должен уменьшаться».

Слева: Лот 16. Тимур Новиков. Без названия, 1989
Справа: Лот 17. Тимур Новиков. Амур из серии «Камеи», 1995

Строгость правил, переплетающаяся с революционным духом, была свойственна и фильмам неоакадемистов, которые появились примерно в тоже время, что и само движение. Они, также как и художественное направление, были вдохновлены эстетикой классического, часто немого кино: съемка производилась на 8 и 16-мм камеры, а игра актеров была гротескно театральной.

Кадр из фильма Тимура Новикова и Владислава Мамышева-Монро «Красный квадрат, или Золотое сечение», 1999

Основной задачей такого кино была некая «пропаганда» идей неоакадемизма. Одним из самых известных фильмов, созданных участниками этого движения был «Красный квадрат, или Золотое сечение» 1999 года. Автором сценария, продюсером и исполнителем одной из ролей выступил сам Тимур Новиков. Основной задачей фильма было подведение итогов искусства ХХ века. Сюжет разворачивается в Санкт-Петербурге 1900 года и повествует о художнике-двоечнике Володе (его сыграл Владислав Мамышев-Монро), который вместо академического этюда пишет авангардистский красный квадрат. Профессор (Тимур Новиков), шокированный таким своеволием, обвиняет героя в «бунте» и устраивает ему порку. После взбучки Володе легко удается академический рисунок, который он выполняет, стоя в изящной античной позе. «Золотое сечение» концептуально схоже с представленным на торгах коллажем: оба произведения почтительно относятся к понятию «канон» и продвигают идеи неоакадемизма — в работе за счет авторских методов Новикова, а в фильме через финальную сцену, символизирующую неизбежный возврат искусства к основам классической эстетики. В произведениях сохраняется и бунтарских дух: коллаж создан из простых материалов, часто используемых бунтарями-«Новыми», а в киноленте значительное количество экранного времени уделено жесткой и отчасти эротичной порке главного героя.

Кадр из фильма Тимура Новикова и Владислава Мамышева-Монро«Красный квадрат, или Золотое сечение», 1999

Пиратское телевидение, 1989–1992

Практика перевоплощения — главный художественный прием Владислава Мамышева-Монро, которым он владел в совершенстве. Его серия «Рак крови или Немое кино» — яркий пример последовательного погружения Мамышева-Монро в образы массовой культуры. Он обращается к эстетике немых фильмов, полных гротеска и театральности. Эти особенности не могли не привлечь внимание художника. В представленных на торгах работах Мамышев-Монро воссоздает образы героев культового фильма «Огни большого города»: Маленького Бродягу Чарли Чаплина и Слепую девушку, торгующую цветами. С присущим ему драматизмом, художник исследует важнейший для его искусства источник вдохновения — кинематограф.

Слева: Лот 8. Владислав Мамышев-Монро. Чарли из серии «Немое кино или Рак сердца», 2004
Справа: Лот 7. Владислав Мамышев-Монро. Девушка с фиалками слепая из серии «Немое кино или Рак сердца», 2004

Эпатажный дух Мамышева-Монро не мог не перекочевать на экран: в 1989 году внутри ленинградской андеграундной тусовки зарождается настоящий культурный феномен рубежа десятилетий — Пиратское телевидение или ПТВ. Важнейшими действующими лицами этого проекта были Юрис Лесник, Тимур Новиков, и, конено же, Владислав Мамышев-Монро. Для последнего создание сатирических передач на актуальные темы означало начало новой эпохи в его практике перевоплощения и создание ранее не используемых образов. 

А так вспоминает зарождение ПТВ Георгий Гурьянов: «Юрис приобрел видеокамеру и не знал, что с ней делать. Камеру он выменял в Париже. Я его учил монтажу, ритму на фильм, где я позирую, показываю стриптиз, который был снят у меня дома с Мовсесяном как ассистентом году в 1988-м. [...] А Тимур, конечно, всех организовывал; ты делаешь это, ты — это, а называется все Пиратское телевидение, или ПТВ. И пошло, и поехало». Участники проекта записывали новостные передачи, художественные фильмы и репортажи с места событий: на выставках, открытиях ярмарок и вечеринках. Одной из рубрик новостной колонки были «Новости Монрологии». Владислав Мамышев с присущим ему эпатажем легко преображался в гламурных див-ведущих и известных актрис. Художник рассказывает: «Я писал сценарии всех фильмов и программ ПТВ и исполнял практически все роли. Съемки, как правило, происходили при постоянном стечении гостей в нашей мастерской, или же на улице, в общественном пространстве» — Владислав Мамышев-Монро.

Кадр из «Экстренного выпуска “Пиратского телевидения” АнтиГКЧП “Новые художники”, 1991. В главной роли с Владиславом Мамышевым-Монро.

Выход Пиратского ТВ в эфир планировался в присущем «Новым» хулиганском стиле: участники проекта планировали врываться в эфир кабельных каналов, прерывая вещание. Они даже вели переговоры с представителями компаний, желая договориться о запланированных «обрывах» эфира, однако федеральное телевидение никогда не увидело ПТВ. «Вдруг технические возможности позволяют врываться в эфир и показывать наши дурацкие программы зрителю, чтоб его выворачивало», — замечает Владислав Мамышев-Монро. Весь материал демонстрировался в основном локально: то в мастерской Юриса Лесника, то на квартирах «Новых». Большую часть зрителей составляли сами художники и их друзья, представители ленинградского андеграунда. Мамышев-Монро участвовал не только в съемке в качестве эпатажного ведущего, но и создавал декорации для телевизора в стиле передачи. Владислав Мамышев-Монро создает свою знаменитую серию «Немое кино или Рак сердца» именно в 2004 году, когда рождается Новое Пиратское ТВ. Запечатлевая себя в образе выразительных персонажей, он отдает дань кинематографу и выражает почтение этому виду искусства. Впоследствии художник вернется к образу персонажа немого кинематографа в проекте 2005 «Dolce Revolution», пару в котором художнику составит актриса Рената Литвинова.

Владислав Мамышев-Монро (в образе Бродяги) и Рената Литвинова (в образе Цветочницы) на съемках продюсерского проекта Алексея Бокова DOLCE REVOLUTION, 2005. Архив Фонда Владислава Мамышева-Монро

Новаторское, дикое, ироничное — все это можно сказать как об искусстве, так и о кино, которое создавали художники ленинградского андерграунда. Уже в эту субботу VLADEY проведет свои авторские торги ПИТЕР, где каждый сможет побороться за музейные шедевры одной из самых ярких эпох в отечественной культуре.

ПИТЕР

29 октября, 15:00

Принять участие