Десять Заповедей Зоофрении:
1. Творящий дух не антропоморфен. Мир не поделен окончательно между Богом и Дьяволом, между мужчиной и женщиной, между демократами и консерваторами, либералами и радикалами. Мир многообразнее. Он поделен между гренландским тюленем и летучей мышью, муравьем и муравьедом, между человеком и собакой.
2. Мы теряем этот мир и себя в придачу. Человек стар, слаб и абсолютно аморален. Человек с его навязчивой идеей суперменства обречен, если он не сможет найти источника интеллектуальной энергии для рождения новой морали, если он, деморализованный своей историей, не найдет своего места в реальном мире. Категория реальности так и осталась не интегрированной ни в одну философскую и эстетическую систему. Даже наука (за редким исключением) сегодня перестала работать с этой категорией. Но спасение еще возможно.
3. Человек должен сделать первый шаг навстречу постгуманистической морали, потому что именно он в неоплатном долгу перед всеми биологическими видами, в том числе и перед своим собственным.
4. Спасение человека — в смирении и попирании гордыни антропоцентризма. Ни сверхчеловек, ни человек толпы, охотно прячущий в себе сверхчеловека, не имеют будущего. Будущее постгуманистично. Человек не царь природы и не вершина творения, а всего лишь один из биологических видов, населяющих нашу планету. Причем не самый многочисленный (насекомых значительно больше) и ничем, кроме агрессивности, не превосходящий другие.
5. Alter ego человека — это задавленное внутри его животное, существо, которое не способно лгать, знает тайну гармонического существования в реальном мире и не знает пресловутой проблемы идентичности. Животное безусловно и идентично себе. История человека, политика, искусство свидетельствуют — человек не в состоянии конституировать себя в оппозиции с Другим, человеком же. Для этого он должен обрести неантропоморфного Другого внутри себя.
6. Возлюбить животное внутри себя значит понять и возлюбить всех, кто живет и дышит рядом, будь то человек или собака, лев или касатка, муравей или муравьед, гренландский тюлень или летучая мышь. Перед лицом реальности мы все равны. Аскеза растворения в Другом и готовность растворить этого Другого в себе может спасти человека и этот мир.
7. В смирении человека, в его поиске реального места в реальном мире скрыта огромная творческая энергия. Новая культура ноосферы будет доступна каждому живому существу, потому что новая, объединенная культура будет ориентирована на рефлекс, а не рефлексию, на межвидовой язык страсти и страдания, на способность человека почувствовать забытый им запах реальности (этимологически “noos” ничто иное как “нюх”).
8. Найти единую, действующую для всего живого мораль — задача и смысл искусства сегодня. Искусство мертво, если оно не говорит о главном — о морали. А искусство давно не говорит об этом. Эстетика как сфера человеческой деятельности мертва. Эстетическая никчемность обнаруживается сегодня в каждом эстетическом жесте. Мертва и этика. Ее нежизнеспособность обнаруживается в любой попытке этического жеста. Стирание межвидовых границ спасительно для новой, межвидовой этики и эстетики.
9. Животное мыслит и, следовательно, существует. “Мыслю, следовательно, существую,” — единственное доказательство прав человека на вседозволенность. Но где доказательство, что животное не мыслит? Тот факт, что оно не цитирует Делеза-Гваттари? Этого мало. Каждый биологический вид имеет свою культуру. Досадно, но мы тоже не в состоянии процитировать муравья или пчелу. А разве они не успешнее Томаса Мора в деле социального устройства?
10. Расширение морали до межвидовой — требование либерализма и демократии. Либеральные ценности и демократия — единственное достижение человечества, им же искажаемое на каждом шагу. Эти искажения объясняются выключенностью человека из реальных межвидовых взаимоотношений. Нельзя быть либералом и демократом в рамках одного биологического вида, не замечая, репрессируя или уничтожая другие виды.
Мила Бредихина, Олег Кулик, 1999
Олег Кулик — одна из ключевых фигур современного российского искусства. Его карьера началась в 1991–1993 годах в галерее OVCHARENKO, где он был экспозиционером, куратором и художественным руководителем. В 1994 году Кулик впервые предстает в образе собаки — сначала в Москве, а потом в Кунстхалле в Цюрихе. В фокусе его интересов было исследование физических и эмоциональных отношений человеческого и животного, нормального и девиантного, китча и искусства. В представленной работе из проекта «Семья будущего» — продолжении жизнетворческой «собакиады» художника — заключено размышление о том, как будет устроена семейная жизнь, когда социокультурные различия между животными и людьми рухнут.
Олег Кулик — участник нескольких Венецианских биеннале (2001, 2005, 2011). Его работы представлены в коллекциях Третьяковской галереи, Centre Pompidou (Париж) и Tate Modern (Лондон). V
Публикации
Oleg Kulik. Nihil inhumanum a me alienum puto. Bielefeld: Kerber Verlag, 2007. С. 180
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
