Почему «Кремль»? Наверное, время пришло. Все остальное я уже нарисовал, и не раз. Я заметил, что за сорок лет, что я рисую, при этом живя в Москве, я ни разу не рисовал Кремль. За все это время он мелькнул на моих работах максимум пару раз. Я даже помню эти работы. Я как-то интуитивно этого избегал, не отдавая себе отчета. В чем причина, не знаю. Конечно, странно, скажем, живя в Париже и рисуя виды этого города, ни разу не изобразить Эйфелевой башни. Но когда я все ж таки попробовал нарисовать Кремль, то понял, что сделать это не просто. Кремль стоит на возвышенности у реки, перспектива «съедается» мостами. Со стороны «Манежа» он выглядит довольно непрезентабельно с поздними пристройками. Да, есть парадный фасад с Москва-реки, с довольно низкой каменной стеной. Оказалось трудно его нарисовать, трудно найти точку, интересный ракурс.
В Европе, где были свои кремли, они практически все разрушены. Их там не осталось. Они не вписывались в городскую среду. Тамошняя буржуазия видела в них символы власти, духовного центра, что определило их под снос. На месте кремлей появились лавки, трамвайные пути, много чего появилось.
У нас это все чудом сохранилось. Вся эта символика места, его традиционное наполнение и религиозное, и властное, и архитектурное сохранилось. До этого я об этом не думал, но в процессе рисования это как-то само собой открылось. Я отношусь ко всему этому безоценочно. Но так оно и есть. Рисовал я все это практически по памяти и воображению, но оказалось, что знаешь Кремль с его видами почти досконально, на уровне интуиции. Интересно и то, что я не воспринимаю Кремль изнутри. Для меня Кремль — это всегда снаружи. Что там происходит внутри это тайна, мы этого не знаем. Это крепость посреди города, это сакральное место. Там царь, там царь-колокол, царь-пушка. Может, поэтому было так сложно подойти к этой теме, здесь всякие шутки и формализм не уместны. Да и шутить не хотелось.
Константин Батынков
Живопись Батынкова — это зафиксированное движение изображенных объектов. Каждый из элементов на полотне будто вот-вот сорвется с места, перестанет быть неподвижным. В его картинах бегут маленькие человеческие фигуры, едут машины, летят самолеты, плывут корабли, даже статичные по сути сюжеты у Батынкова как бы пульсируют, дышат. Это роднит художника с футуристами, провозгласившими движение одним из важнейших художественных принципов. Благодаря беглому и свободному мазку, формирующему композицию, и нечеткости контуров и форм, его полотна замирают на тонкой грани между абстрактной и фигуративной живописью.
Работы Батынкова находятся в коллекциях Третьяковской галереи, Московского музея современного искусства и Государственного центра современного искусства. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
