Творческие практики Петра Белого подобны борьбе с материалом, в которой он неизменно уступает диктату врожденных свойств бетона, резины, дерева и стали, создавая произведения, умело мимикрирующее под строительный мусор или же под найденный объект. Гравер по образованию, художник понимает значение и ценность материала. Демонстративная грубость в работе с ним словно раскрывает желание вступить в единоборство с более сильным, фактически непобедимым, противником.
«Незримое свечение — традиционный мотив искусства, он сводится к определенной пластической формуле, будь то «Экстаз святой Терезы» Бернини, «Меланхолия» Дюрера или древнерусская иконопись, — рассказывает Пётр Белый — Здесь я воспринял идею деконструкции почти механически, относясь к классике, как к автомобилю на ремонте. Извлек лучи, превратил их в арматуру, воткнул в кучу бетона, давно подметив его барочную сущность, причудливые завитки и сходство с пышными небесами. Такое огрубление, тактильность искусства, его механика, обнажение — в своем роде скелет свечения, низведение его до бытовой, строительной формулы на самом деле делает его для меня более религиозным, чем золото всех церквей мира».
Бетонное облако, пронизанное светом, создает образ, отсылающий к классическому искусству. Вероятно поэтому художник выбрал для серии объектов из цемента столь ироничное название — «Возвращение к живописи». Брутальный материал, из которого сделана работа, расширяет границу допустимого, включая в искусство бытовые, прикладные вещи и придавая им новые смыслы — обыгрывая, отчасти в пародийном ключе, взаимоотношения современности с классикой. V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
