Искусство Олега Котельникова началось в 1970-х, когда, сидя за одной партой со своим другом и одноклассником Тимуром Новиковым, он бесконечно рисовал комиксы. Как рассказывает художник, среди опостылевшей всем идеологии вдохновением и источником современности для них тогда служили: «...Советские журнальные публикации критического характера о фильмах, музыке и прочих инновациях. Как сейчас помню журнал “Крокодил” с фотографией Мика Джаггера во весь разворот… а может, и не было фотографий, но описания всяческих безумств рок-н-ролльщиков присутствовали. Конечно же, все это увлекало молодежь нашего класса. Всяческие болгарские, польские и чешские журналы… Было немало венгерских и кубинских карикатурных сборников, которые тоже тщательным образом изучались».
В 1977 году школьные друзья вместе вошли в ленинградскую группу «Летопись», которую организовал яркий живописец-самоучка Борис Кошелохов. Первобытное искусство, примитивизм, экспрессионизм — вот основные ориентиры этой группы, что наряду с опытом комиксов и карикатур во многом легло в основу творчества Олега Котельникова. В 1982 году из этой группы вышли «Новые художники», которые со своим искусством стали целым движением и поднялись на международный уровень.
Во второй половине 1980-х, когда «Новым художникам» открылся западный мир, в их работах почувствовалось влияние американского неоэкспрессионизма и граффити, немецких «новых диких», а также другой зарубежной современной визуальной культуры — журналов, комиксов, кино и первых компьютерных игр. Вместе с уже накопленным наследием андеграундного Кошелохова и «вновь открытым» русским авангардом это западное влияние сформировало уникальную манеру Котельникова.
В представленной работе сошлись подростковый комикс с безостановочной комичной битвой «в конце тетради» и стрит-арт на сюжет классического фильма-боевика 1980-х. Персонаж-военный, изображенный экспрессивно и схематично, погружен в красочный калейдоскоп из штрихов, взрывов и букв. Абсолютная свобода эпохи перестройки, время молодых и смелых: «шум и ярость», примитивизм и экспрессия, спонтанность и панковская свобода — настоящий «гений дикости».
Работа имеет необычную форму свитка, вероятно, случайно найденного, что вполне соответствует характеру работы. «Новые художники» часто использовали любые подходящие поверхности и материалы, в том числе обои или бумагу в рулонах. О такой импровизации, как художественном методе, пишет искусствовед Екатерина Андреева: «Как только художник определял себе основу изображения (в 1980-е в дело шли картонные упаковки от мебели, дверцы шкафов или выломанный из дверей подъезда кусок оргалита), достойная картина немедленно выступала на плоскость, словно бы чуяла момент встречи со светом и была готова к этой встрече своей ослепительной яркостью и живостью». V
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
