«Я делаю подобные работы с детских лет. В то время мой отец, чтобы занять детей, давал нам краски, карандаши и альбом. Это был чудесный большой зеленый альбом Третьяковской галереи 1950-х годов. Отец выбирал какую-нибудь картинку, и мы с младшим братом должны были ее срисовывать. Все моменты детского счастья связаны у меня как раз с этим занятием. Мне очень хорошо запомнилось, как мы сидим и соревнуемся, сам отец тоже стал принимать участие, кто лучше сделает копию. Советская цветная полиграфия 1950-х годов, конечно, мягко говоря, отличается от подлинников цветами и прочим, но на меня, тем не менее, это все произвело сильнейшее впечатление. Во взрослом возрасте у меня появилась идея делать пересказы своих любимых и самых знаковых работ, именно из Третьяковской галереи, в моей фирменной манере, коричневым по желтому. Но суть в том, что эти картины, очень долго, как мы знаем, сочинялись и долго писались. Часто к ним делалось большое количество эскизов, они переделывались. Я же делаю такой короткий пересказ — пишу работу в течении нескольких минут, чтобы только зафиксировать образ.
Конкретно с этой картиной, "Иван Грозный убивает своего сына", у меня вообще связано много историй. Помню, как в детстве я изучал статью Максимилиана Волошина, где он описывает знаменитое нападение на эту картину. Поэт в ней приводит мнения о том, что художник Илья Репин допустил в картине чудовищные нарушения с точки зрения анатомии, а само нападение было совершено из-за ошеломляющего ужаса, искусно переданного в работе. На меня тогда произвело сильное впечатление, что можно таким образом анализировать искусство.
Другая известная история связана с Михаилом Врубелем. Репин, как мы помним, не переносил все западное современное искусство, однако попал под влияние импрессионистов — в работе можно встретить дымки, характерную размытость, серебристость. Известно, что однажды Врубель, большой поклонник жесткого рисунка, будучи тогда намного младше уже ставшего академиком Репина, стоя у него за спиной и видя, как он работает, сказал: "А вы, Илья Ефимович, рисовать не умеете!". Ну а я здесь демонстрирую настоящее неумение рисовать.
Но главная история связана с большим проектом, в котором я принимал участие в 1995 году. Я был одним из участников выставки Русского павильона на Венецианской биеннале, которую курировал Виктор Мизиано. По его идее, три художника — Вадим Фишкин, Евгений Асс и я, должны были сделать один проект. Мы не смогли договориться, потому что каждый браковал идеи двух других, и в итоге представили на выставке все эти нереализованные идеи одновременно. Одна из них как раз была выставить в павильоне одну единственную работу — оригинальную картину "Иван Грозный убивает своего сына" из Третьяковской галереи в качестве апогея безумия русской истории и всего, что за этим стоит. А стоит очень много всего: вся русская живопись XIX века, все, что связано с Иваном Грозным. Эта проблематика и сегодня часто всплывает: кто-то его любит, кто-то хочет ему памятник поставить. И на одном из стендов в качестве нереализованной идеи была эта картина, распечатанная на ксероксе. В один момент ее украли, о чем мы совершенно случайно узнали, несмотря на то, что это была репродукция очень низкого качества. Мы потом попросили вернуть ее на место, но история в итоге получилась очень характерной.
Естественно, эта репродукция была в том большом зеленом альбоме Третьяковской галереи 1956 года, с которого я начал, и конечно это произвело огромное впечатление на детские сознание».
Дмитрий Гутов
О художнике:
Одна из характерных черт творчества Дмитрия Гутова — визуальное цитирование, в том числе художественных произведений любимых авторов. Несмотря на апроприацию, высказывания эти очень личные. Внешняя простота выраженного образа подчеркивает концентрацию художника на определенном ощущении, впечатлении, мысли и стремлении к минималистичной и точной формуле. Работая с изображением, Гутов схватывает только общие очертания, главными штрихами набрасывая «суть». Переосмысление образов происходит с помощью линии, над характером и энергией которой он работает подобно мастеру восточной каллиграфии, сам много лет являясь исследователем и поклонником этого вида искусства.
Художник выделяет несколько направлений в своем творчестве, одно из которых — серия под условным названием «Знаешь ли ты искусство?», где он перерисовывает любимые картины в своей уникальной технике. В этих работах нет точной прорисовки, вблизи они напоминают случайные мазки, однако это лишь в очередной раз подчеркивает личный характер творческих переживаний и идею художника передать даже через самый известный, ставший народным, образ камерную, очень автобиографическую историю. V
и сын его Иван 16 ноября 1581 года»,
1883–1885, холст, масло,
199,5 × 254 см. Государственная
Третьяковская галерея, Москва, Россия
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
