Со времен выхода на экран этих комедий прошло несколько десятилетий, но придурковатые деяния троицы Трус, Балбес и Бывалый вызывают нежный отклик в сердцах всех россиян, независимо от их религиозных, политических, этнических и сексуальных предпочтений. И это понятно: протагонисты комической (и космической) трагедии Гайдая столь же трогательны, искренни и близки к святости, как князь Мышкин, герой романа «Идиот», а это еще одно основополагающее для русской культуры произведение.
И тут Александр Савко делает кощунственный поступок. Он наряжает этих ангелов российской популярной мифологии в ризы главных ангелов-хранителей американской поп-мифологии, Супермена, Человека-Паука и Капитана Америки. То есть, в сущности, чертей. Эти черти, свалившись нам на голову из-за закулисы, словно extraterrestials, начинают нам всячески помогать и спасать нас от опасностей, выглядывающих из каждого угла.
А мы их просили?
Нет, не просили. Но кощунственно ли переодевание, которому Александр Савко подверг Труса, Балбеса и Бывалого, превратив их в иностранных агентов?
Нет, не кощунственно, потому что за этой издевательской трансвестицией видится самое важное: всечеловечность, всеотзывчивость и вселенское созвучие.
Америка без России не обойдется, Россия без Америки — тоже. И спасение миру принесут две эти троицы, когда сольются в одну.
Никита Алексеев
Александр Савко — один из самых заметных художников в московской арт-среде последних 20–30 лет. Герои его работ — все представители современной массовой культуры: персонажи мультфильмов, комиксов, супергерои, суперзлодеи, советские рабочие и крестьяне, узнаваемые образы классической живописи. С легкой руки художника эти образы совмещаются, помещаются в разные фантастические или обманчиво реалистичные пространства, образуя особый мир ироничной провокации. Художественный метод Савко — это абсурд, основанный на действительности. В его искусстве нет прямолинейных высказываний, а обнаруживающиеся смыслы часто противоречат друг другу. Отводя главное место иронии, несерьезности, художник выступает наблюдателем современности, а его провокации подталкивают публику к серьезному разговору об искусстве. V
