Искусство Павла Пепперштейна часто характеризуют им же придуманным в 1990-х направлением «психоделический реализм», который относится и к литературной, и к художественной деятельности. В его работах соединяются и получают неожиданное смысловое прочтение образы из самых разных культурных сфер. Наследник «московского концептуализма» 1970–1980-х, он всегда избегает прямых высказываний и однозначных трактовок.
В конце 1990-х годов Павел Пепперштейн обращается к одной из самых болезненных проблем российской культуры: с приходом молодого агрессивного капитализма и разрастанием коррупции начинается постепенное уничтожение исторического архитектурного облика Москвы и Санкт-Петербурга. Ощущая невозможность как-либо существенно повлиять на ситуацию, Пепперштейн использует свою главную способность — он переживает травму, уносясь далеко с помощью своей фантазии. В 2000 году он создает монохромную графическую серию «Москва 2000», посвященную фантастической архитектуре столицы в далеком будущем. В конце 2000-х эту идею в полной мере воплощает масштабная живописная серия «Город Россия». В открытом письме первым лицам государства художник предлагает основать новую столицу между Москвой и Санкт-Петербургом, оставив эти города в качестве музеев. Он «прикладывает к письму» свой проект на семь тысяч лет вперед, вдохновленный наследием российской культуры. Визуально в этих психоделических фантазиях во многом воплощается русский авангард начала XX века, от живописи до архитектуры, который и сегодня выглядит футуристично. В некоторых картинах находят отражение советские мечты о космосе, которые массово возникли с технологическим прорывом в 1960–1970-х годах. Можно найти отклик и, так называемой, «бумажной архитектуры» 1980–1990-х годов, в которой «на бумаге» создавались концептуальные проекты «невозможных» зданий и памятников.
«Город Россия» раскрывается во многом в литературном творчестве Павла Пепперштейна. В 2000-2010-х годах он пишет ряд рассказов, где появляются здания «столицы будущего», они обрастают смыслами, историями и персонажами. В рассказе «Куница — уборщица небоскребов» приводится описание фантастической панорамы «Города Россия» где-то в десятом тысячелетии. Важным лейтмотивом у Пепперштейна проходит идея, что сущность России раскрывается не в людях и их истории, а в природе и ее мистической силе. Поэтому он приходит к выводу, что русская идентичность больше, чем идентичность человеческого рода: «В какой-то момент в “Городе Россия” появляются инопланетяне, ракушки, и становится понятно, что люди исчезнут, а русские останутся. Можно вспомнить философа Николая Бердяева, который сравнивает националистическую идею с русской идеей: первая выстроена на теме этнической общности, а русская же — на теме пространства. Поэтому не так важно, кто здесь живет».
На торгах представлена работа, на которой изображены рабочие-строители города Россия. Она сопровождается авторским комментарием Павла Пепперштейна: «На картине представлены человек и персонаж, возможно, инопланетного происхождения или мутант. Это находящееся за границами человеческого вида существо на равных принимает участие в строительстве города Россия, что означает разрушение видового эгоцентризма и апофеоз проекта по расширению национальной идеи. Как в свое время Достоевский называл русских «всечеловеками», жителей города Россия можно назвать «всесуществами». Существо на картине является таким же носителем идентичности России, как и человек рядом с ним. Оба они часть открытого для всех существ космического народа России».
Не столько чисто художественный, сколько социально-политический проект Пепперштейна с точки зрения современной прагматики выглядит чистой утопией. Впрочем, в истории России не раз случалось, что самая вызывающая утопия становилась реальностью. V
