«Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,
Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,
Многих людей города посетил и обычаи видел,
Много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясь»
Гомер «Одиссея»

Денис Егельский, хотя был на рубеже 1980–1990-х профессором рисунка и живописи в Новой Академии Изящных Искусств, учеником и последователем Тимура Новикова никогда не являлся. Живописи он учился у ленинградского художника Игоря Тюльпанова, своим искусством выпадавшего даже из круга нонконформистов 1960–1970-х. Именно в его «школе» стоит искать истоки творчества Егельского. То есть ещё до знакомства с Новиковым в 1980 году, он писал так называемые «неоакадемические» картины, с присущими им возвышенными образами и изысканными фактурами. Морская тематика, любимая неоакадместами, очарованными романтикой моря и красотой мундира, выступает лейтмотивом и в творчестве Егельского. А переосмысление классических античных сюжетов под кистью автора порождает образ нового Одиссея — героя своего времени, которому подвластна необузданная стихия.

Горделиво смотрит вдаль моряк с работы «Ночная вахта или Одиссей». Картина отражает такие ключевые для творчества Егельского черты, как анатомическая точность в прописывании фигур, построение композиции, основанное на контрасте детальной прорисовки переднего плана и условности дальнего, особый, глянцеватый, отливающий металлическим блеском, как будто «звенящий», колорит. В работе проглядывает и значимый для творчества художника биографический контекст: «В Санкт-Петербурге, где я родился, всегда было много моряков, отчего с малых лет мне полюбились корабли, морская форма», — рассказывает художник. Торжественность образа и гуманистический пафос, возводящий портрет простого рабочего к монументальной скульптуре античного героя, ставит Егельского в один ряд с признанными классиками российской реалистической традиции. V