Если взглянуть на фотографии Сергея Борисова как на авторский поиск, становится ясно, что фотограф не дает универсальных ответов, наоборот, снимки формулируют вопросы, порою многослойные. Вопросы по поводу целой эпохи, которая сейчас кажется уже достаточно далекой, чтобы посмотреть с исследовательской дистанции, и достаточно близкой, чтобы вспомнить тот задор и драйв. Несмотря на то, что «перестройка» провозглашала новое мышление, советская пропаганда оставалась неизменной до самой кончины СССР, регулярно тиражируя лозунги членов Политбюро на плакатах, транспарантах и в газетных заголовках. Как и многие фотографы в СССР и на западе, Борисов часто обращался к советской эстетике, особенно, монументальной. Что можно понять, ведь время перемен и смены символов власти самостоятельно дополняет монументы деталями, не предусмотренными скульптором. Такие фотографии формируют наше представление об эпохе больше, чем изображения крупных политических событий. В них есть не только композиция, но и чувства — то что делает фотографию не просто мгновением, выхваченным из потока реальности, но произведением искусства, которое возникает в течении одной двадцать пятой доли секунды, в момент, когда щелкает затвор фотоаппарата. Представленная работа относится к редким непостановочным фотографиям Сергея Борисова, в которых образ советского прошлого появляется с неожиданной стороны. Идиллическая картина разворачивается на Верхнем пруду ВДНХ у фонтана «Золотой колос» — одного из самых знаменитых и визуально неоднозначных символов советской пропаганды.V