Александр Бродский, получивший образование в Московском архитектурном институте, начинал работать как «бумажный архитектор», поскольку в СССР его проекты не могли воплотиться в реальность из-за различных сложностей — от стоимости до цензуры. В начале 1980-х вместе с Ильей Уткиным они часто становились призерами международных архитектурных конкурсов. Но позже дуэт распался, а Бродский уехал в США, где стал заниматься скульптурой, графикой, инсталляциями. Позже, в 2000-х, он вернулся в Россию и открыл архитектурное бюро. Произведения Бродского совмещают в себе прикладную архитектуру и искусство. Центральная тема в его творчестве — тема потери исторической памяти. Бродский часто использует для своих работ вещи, на которых лежит печать времени, и само его искусство повествовательное, образно-поэтическое.

Многолетнюю серию с окнами Александр Бродский начал создавать в начале 2000-х годов. Объекты представляют собой вариации закрашенных акрилом лайтбоксов, на которых «процарапаны» изображения. Один из самых известных проектов — «Павильон для водочных церемоний» 2003 года, который был собран из старых оконных рам сносимой тогда в Москве фабрики XIX века. В 2009 году появилась «Ротонда», сделанная из окон и дверей реконструируемого Речного вокзала в Перми. На следующий год работа участвовала в проекте Лувра и выставлялась в саду Тюильри в Париже в окружении классических скульптур и зданий. На этом фоне рядом с помпезным и вечным особенно явно проявляется хрупкость и жизненность выброшенных временем материалов.

Проект «Окна и фабрики» становится продолжением этой линии творчества Александра Бродского. Произведения просты внешне, но они построены на тонких нюансах, которые создают ощущение «руины» в возвышенном и поэтическом смысле. В  высоких и узких окнах читаются таинственность утраченных больших пространств, истории забытых жизней, оставшихся где-то за мутной пеленой стекла. Окно могло быть разбито, однако оно торжественно пылится, неся на себе следы памяти, — но это не мимолетные хулиганские почеркушки, ритмические композиции изображений нанесены с первого раза (стереть ведь нельзя) твердой рукой профессионального рисовальщика. Птицы на ветке, ноги и очки, напоминающие взмахи птичьих крыльев, классический для искусства Бродского птичий профиль с феской — все эти загадочные комбинации знаков отсылают нас к другой важной для Бродского теме — утраченного языка, а в глобальном смысле — утраченной культуры. Самостоятельное столкновение с руинами даже недавней отечественной истории может быть настолько же несчитываемо и загадочно, как столкновение с письменами шумеро-аккадской цивилизации.

Созерцание руин — особая эстетика. Мягкий свет, льющийся сквозь закрашенные краской окна, создает какое-то мистическое, вневременное сияние, напоминающее свет витражей в полусумраке храма. Бродский заставляет видеть банальные вещи отстраненно, словно через толщу времени, как чистую метафору, символ. Появившиеся как из самого светлого сна, эти белые окна поднимаются на уровень истории, коллективно пережитого опыта, касаются уходящей памяти и откликаются глубоким чувством. V

---

 

Выставки
«Александр Бродский. Инсталляции». Музей современного искусства «ПЕРММ». Пермь, Россия, 2010