В живописи, графике, металлической скульптуре Дмитрия Гутова ключевое значение имеют линии: художник работает над их характером и точностью подобно восточному мастеру каллиграфии. С помощью энергии линии художник переосмысляет образы и тексты, а также создает «ментальные коллажи» собственного сочинения. Вдохновение Гутов черпает у древних восточных мастеров каллиграфии (Мэй Фу, Син Гай) и воплощает их опыт в своих работах, утверждая, что никакой рациональной продуманности в его произведениях нет — они создаются в состоянии некоего «транса», поэтому, например, могут быть ошибки в словах. Гутов много лет изучает каллиграфию, не только восточную, но еще он «помешан на почерках», особенно известных исторических личностей, и коллекционирует их. Изучая манускрипты, он оттачивает свой почерк и линию, доводя до того совершенства, когда со стороны кажется, что все получается мгновенно и легко. Надписи после необходимого этапа сосредоточения и концентрации быстро наносятся художником специальной кистью для каллиграфии.

«Текстовые» произведения Дмитрия Гутова часто связаны с личными переживаниями, творческими муками. Представленная работа навеяна размышлениями о России, коим художник неоднократно посвящал свои произведения, можно вспомнить перформанс «Оттепель» 2006 года. О представленная работе Дмитрий Гутов рассказывает следующее: «У меня была фраза “В краю вечных снегов”, которую я пытался написать, но она у меня никак не получалась. Объяснений эта фраза не требует, интуитивно все понятно, но, если начать рассуждать, то рассуждать можно долго. Что там происходит в краю вечных снегов, всегда что-нибудь не так происходит... Но я никак не мог попасть в ритм. А потом вдруг вспомнил из Ильфа и Петрова — «В краю непуганых идиотов», и написал одним духом, и это как-то полностью отразило задуманное содержание. И стало легче, искусство — это всегда победа над реальностью. У всех творцов так работает: воплотил — значит освободился. Пикассо, помнится, долго размышлял над африканскими масками, и вот, в чем была его главная идея. Африканцы живут среди духов, которых они боятся, и за этим — стоит ужас. Но как только этому ужасу придается форма, таким образом он побеждается — на него можно спокойно смотреть, воспринимать уже как произведение искусства. В этом смысле моя работа позволяет с юмором отнестись к тому, если вдруг волею судеб оказался в краю непуганых идиотов». V