Сцена трапезы простолюдинов ведет свою иконографическую традицию от испанских бодегонов XVI века и работ Веласкеса, а в XVII веке вырастает в отдельный поджанр в живописи фламандской школы, порождая галерею зарисовок застольных бесед в кабаках и тавернах в творчестве Тенирса и Брауэра. У меня образы застольных собеседников упрощены до лаконичных экспрессивных силуэтов, персонажи здесь произрастают из мглы подобно темным лесникам Дэвида Линча, привнося хтоническую тьму подземного царства в повседневную реальность. С другой стороны — здесь явная отсылка к иконографии троицы в православии, с традиционными тремя сосудами на столе, которая превращает эту малозначительную секунду алкогольной эйфории и меланхолии во вневременное полурелигиозное действо.

Давид Тер-Оганьян