Олег Кулик впервые предстал перед публикой в образе бешеного пса в ноябре 1994 года в галерее Марата Гельмана. Для неподготовленной публики акция "Бешеный пес, или Последнее табу, охраняемое одиноким Цербером" стала настоящим шоком: обнаженный Кулик кидался на проезжавшие автомобили и людей, кусал их, облизывал ботинки. "Человек с политическим лицом" (1995), "Собачий дом" (1996), "Я кусаю Америку, Америка кусает меня" (1997) — лишь малая часть перформансов в рамках программы "Зоофрения", показанных Куликом в России и за рубежом в девяностых. В начале 2000-х, исчерпав возможности роли "дикой русской собаки", художник уходит от ее исполнения и обращается к фотографии, графике, скульптуре, увлекается восточными практиками, путешествует по Монголии, Тибету, Индии.
 
В одной из критических статей Бакштейн назвал "одинокого Цербера" Кулика новым Героем нашего времени, а акции художника описал как попытку исследования "физических и эмоциональных отношений между человеком и зверем, раскрывающих подсознательный дуализм между культурой и природой".
 
В работе Кулика из коллекции Бакштейна тема взаимодействия человеческого и животного начала обретает свое продолжение: обнаженный человек сплетается в своеобразном поцелуе-схватке с огромным бульдогом. Соединение фигур человека и зверя уж очень напоминает восточный символ Инь-Ян, где Инь — темный бульдог (иррациональное начало), а Ян — человек (рациональное). Работа Кулика репрезентирует одновременно борьбу и тесное сосуществование этих двух начал в человеке, художнике.