1965 год, когда была создана представленная работа, в значительной мере переломный в судьбе Владимира Янкилевского. В это время он создал Триптих №5 «Адам и Ева», который во многом определил дальнейшее развитие его искусства. Еще одним важным событием этого года стала первая персональная выставка художника. Она прошла в Институте биофизики Академии наук по инициативе ученых, которые там работали. Выставка была открыта всего один вечер, но она сопровождалась долгой и жаркой дискуссией — и это было первое общественное обсуждение творчества Владимира Янкилевского, и не в полупогромном режиме, как теперь уже на легендарной выставке в Манеже в 1962 году, куда лично Никиту Хрущева привели громить «абстракцистов», а в атмосфере искренней заинтересованности. В том же году одна из работ художника впервые была показана на Западе — на международной выставке «Актуальная альтернатива» в Италии. Именно тогда Янкилевский, один из самых самобытных художников «второй волны русского авангарда», начал свой диалог со зрителем как в России, так и за ее пределами.

К 1965 году Владимир Янкилевский в целом уже пережил как период увлечения произведениями Пабло Пикассо, так и отложившую большой отпечаток на его ранние работы творческую влюбленность в искусство Хуана Миро. К этому времени уже можно говорить о формировании основы его собственной, ни на кого не похожей эстетики. В своем творчестве Владимир Янкилевский был очень далек от Павла Филонова и его учеников, однако ему было несомненно близко филоновское определение живописи как «аналитического искусства». Именно таковы «аналитические портреты», созданные Янкилевским, стремившимся отразить не облик и даже не характер человека, а структуру его сознания, как бы проанализированную в современной научной лаборатории на электрокогнитивном трансляторе. Художник стремился прочитать мысли персонажей своих картин и отразить их в своих произведениях. Визуализированное эротическое начало, очевидное и в этой работе, и во многих других берет свой исток в сознании, в мозгу мужчины — ничего подобного в русском искусстве никогда прежде не создавалось.

Как отмечает известный искусствовед Александр Боровский, «к 1963 году Владимир Янкилевский создает некую типологию мужского портрета. Сам этот архетип — плод антрополого-технической революции, все еще длящейся. Отсюда подвижность архетипа, отсутствие окончательной формовки, окостенелости. Внутренняя борьба влияет на антропологию: голова, череп то приближаются к человеческому, то отдаляются от него. В целом эта борьба драматична, но иногда Янкилевский позволяет себе гротесковые и даже юмористические ноты». Свидетельством именно этого направления в творчестве Владимира Янкилевского служат произведения: «Голова», созданная в 1964 году и сразу же приобретенная знаменитым коллекционером Георгием Костаки (долгое время находилась в собрании Музея современного искусства в Салониках, а ныне в собрании Музея Анатолия Зверева в Москве), правая часть большого Триптиха №6 «Мы в мире» 1966 года (собрание Центра Помпиду в Париже) и представленная работа 1965 года, хронологически созданная как раз между ними. Уже это само по себе демонстрирует ее значимость в контексте творческой судьбы художника. В значительной мере именно из этих работ середины 1960-х берет свое начало цикл из двадцати автопортретов, созданных Янкилевским в начале 1990-х и представленных тогда же на его персональной выставке в галерее Дины Верни в Париже. 

Алек Д. Эпштейн

---

 

Выставки
«Владимир Янкилевский. Непостижимость бытия». Московский музей современного искусства. Москва, Россия, 2018

Публикации
Владимир Янкилевский. Мгновение вечности. СПб: Palace Editions, 2007. С. 81

---

 

Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.