В работе «Нефертити» в полной силе раскрывается интерес Владимира Янкилевского, яркого представителя советского неофициального искусства, к архаике — ритуальным и тотемным маскам, архетипическим образам, схематичности и изобразительной точности древних произведений искусства. В отличие от многих работ Янкилевского, наполненных яркими модернистскими красками, колористическое решение «Нефертити» тяготеет к серой и землисто-бежевой гамме — естественным, натуральным цветам. Антропоморфная фигура Нефертити, будто подпирающая полотно, изображена схематично и напоминает древнюю статуэтку, словно найденную в земле или песке.

Сам Янкилевский называл связь с архаикой случайной, подчеркивая при этом ее важность и базисность. «Проникновение в мои работы элементов архаики, внешне напоминающих ацтекские, вавилонские или какие угодно иные, было довольно случайным: я не копировал древние образцы, не подражал им, а занимался другим, выясняя, где проходит граница между живым и мертвым. <...> Тогда не имитировали реальность, а стремились выразить жизнь, и получались негритянские маски, получались... в общем, вы понимаете. Что бы я ни делал потом, всех этих монстров, чудовищ, я руководствовался найденным принципом, и возникали персонажи абсолютно для меня живые, но вместе с тем архаичные; уже после я понял, что архаика лежит в основе любого искусства, будучи его скелетом, подчас невидимым. Архаика есть подлинное переживание бытия», — говорил Янкилевский в одном из интервью.

Решение самого образа Нефертити при этом дополнено чертами техногенности, особенно органы чувств: руки, глаза, уши. В этом проявились черты 1960-х — эпохи технического прогресса, покорения космоса и популярной научно-фантастической литературы. Древняя статуэтка с механизированными органами чувств — архаика становится для Янкилевского методом, через который удается выразить современность. V