Я не считаю себя маринистом, так как включаю в свои композиции фрагменты равнинных пейзажей Средней полосы и городские пейзажи. Тем не менее, море значительно повлияло на мое творчество, и это влияние носит самый разносторонний или, выражаясь языком науки, многоаспектный характер.
Вид моря был одним из первых потрясений в моем детском восприятии мира. Впервые я увидел его в далеком 1947 году в городе Констанца, в Румынии, где мой отец работал тогда советником. Передо мной открылось в легкой серой дымке какое-то невероятное, до той поры невиданное открытое пространство, которое притягивало, завораживало, манило в какие-то неведомые миры и дали. Мне кажется, что этот восторг перед пространством, ощущение возможности и даже потребности свободного и беспрепятственного визуального полета в этом почти беспредметном, наполненном светом и воздухом эфире впоследствии и проявились в моем увлечении визуальным творчеством.
Второй эпизод (а их было множество — упоминаю только два наиболее важных) произошел на Камчатке в августе 1971 года на берегу Тихого океана по дороге в Долину Гейзеров. На второй день нашего незабываемого похода мы шли по туристской тропе вдоль плато, которое крутым утесом обрывалось в океан. И вот, стоя на самом краю этого утеса, я ощутил нечто вроде откровения. Я видел, скорее даже ощущал всем существом своим огромное протяженное пространство океанских вод и неба с искривленным дугой горизонтом, и внезапно ясно почувствовал, что я стою на небольшом клочке суши, расположенном на огромном шаре под названием Земля! А вокруг этого шара, сферы, как бы обнимая его со всех сторон, находится еще более огромная и даже бесконечная сфера под именем Вселенная. И что я, как маленькая песчинка, но обладающая и зрением, и сознанием, являюсь центром этих двух сфер, и одновременно не только принадлежу им, но и сливаюсь со всем мирозданием в единое целое, забыв и о времени, и о всех мелких проблемах неустроенностей жизни и человеческой суете. Эти сферы меня принимают и поддерживают, вызывая во мне чувство непередаваемого восторга. И Свет этой Вселенной, Свет солнца, Свет в моем сознании и в душе — суть едины! Свет, который творит и меня, и весь видимой мною и невидимый миры. И что я как-то должен передать это невероятное ощущение в живописи! Так я постепенно и пришел к сферическим пространственным построениям . Кстати они пластически соответствуют и картине нашего зрительного восприятия мира (с границей в виде круга, а не прямоугольника), и образам нашей памяти! Они ведь тоже всплывают в нашем сознании не в виде прямоугольных картин, а, скорее, в виде сфер.
В работе «Москва — порт пяти морей» как раз сочетаются все описанные элементы, важные для моего творчества. В конце 2009 или в начале 2010 года мне предложили принять участие в предполагаемой в Московском музее современного искусства выставке под названием «Москва — порт пяти морей». В то время для сложных композиций, включающих в себя морские сюжеты, я использовал несколько различных конструкций картины. Одной из новых, исследуемых мной в то время, стала довольно редко используемая в живописи структура правильного ромба. В этой конструкции визуально инертные диагонали квадрата (которые и прямоугольной картине поддерживают в основном лишь перспективные построения) занимают место двух важнейших пространственных координат нашего восприятия — горизонтали и вертикали. Они не только начинают оптически работать на пространство картины, пытаясь расширить его (провоцируя мысленное достраивание) за пределы сторон, но и создают сильнейшую иллюзию увеличения собственного картинного формата. Мне представилось, что подобная пространственная экспансия ромба созвучна с заданной темой — расширением водных коммуникаций и водных пространств столь удаленной от морей Москвы. Я планировал написать большую картину со сторонами 189 сантиметров каждая, но предварительно, чтобы избежать переделок на большом холсте, я написал картину меньшего размера маслом на оргалите. По каким-то причинам заявленная выставка не состоялась, и большая картина так и не была написана, поэтому представленная на аукционе работа — единственная.
Сергей Шаблавин
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
