Выросший среди землянок и изб каменный веронский замок на берегу Москвы, вероятно, с самого начала воспринимался как сказка. Архитектурная стилистика Кремля повлияла на формирование сказочных образов, на книжный дизайн русских былин. Все эти Васнецовы-Билибины-Шехтели, с их прянично тяжелыми, неправильно понятыми пропорциями ранней итальянской архитектуры входят в детское русскоговорящее сознание на очень ранних этапах.

Образ Кремля завораживает. Эта сказочная запретная зона — тайная территория обитания правителей России. Как живых, так и мертвых. Это придает Кремлю его особый запредельный статус. Вне зависимости от политических предпочтений любой россиянин у этих красно-кирпичных стен испытывает некоторый трепет, подобный тому, что испытывает египтянин, проезжая на верблюде мимо пирамид. Все эти символы сказочной сакральности власти играли в прошлом свою несомненно важную роль в деле общественного регулирования и субординации. На предыдущих этапах местная культура охотно наполняла эти структуры соответствующим своему времени актуальным содержанием, оправдывающим террор: то монархическими ценностями, то идеями коммунизма. Сегодня, однако, кроме воплощения сказочной и наивной мистики, Кремль стал в чистом виде международным символом слепой и несправедливой государственной власти.

Эксперимент московской реновации можно признать интересным и вполне удачным, потому как конструктивные изменения городской среды в той же степени влекут за собой изменения общественного сознания, обитающего в этой среде. Мне представляется необходимым продолжать в том же русле и скорее сделать Кремль открытым и публичным, как нудистский пляж, местом, включив его в музейно-развлекательный комплекс столицы и завершив таким образом процесс десакрализации Кремля, к которой я как художник, гражданин и москвич всех призываю...

Иван Разумов