Работа была написана в период большой ностальгии по культуре и мироощущению Старого Света, когда я вернулся из «современно-примитивной» Канады и стал реализовывать «наболевшее» за долгие годы «воздержания». Как и сотни художников до меня, еще в 1990-е я был поражен во время поездки по Италии красотой и одухотворенностью ее маленьких городов и горных пейзажей. Как бесподобно написал Мандельштам:

В хрустальном омуте какая крутизна!

За нас сиенские предстательствуют горы,

И сумасшедших скал колючие соборы

Повисли в воздухе, где шерсть и тишина...

— и далее:

…Какая линия могла бы передать

Хрусталь высоких нот в эфире укрепленном?

Вот эти строки очень точно передают мои ощущения, которые я испытал, глядя с башен Сиены на бесконечность уходящих за горизонт окружающих гор. Материя, переходящая из одного состояния в другое, растворялась в воздухе и заставляла думать о конечности и одновременно о бесконечности жизни. Используя свои снимки того времени, я постарался передать это ощущение в картине, а главное, изобразить эту бескрайнюю «эфирную» перспективу.

Плоскость и иллюзорная глубина изображения — это темы, с которыми так много работал Эрик Булатов и что мы частенько с ним обсуждали, поэтому посвящение ему этой картины пришло на ум совершенно естественным образом.

Георгий Кизельватер