Перед нами несколько частей того самого причудливого арт-калейдоскопа, который сложился в андеграунде отечественного производства 80-х. Чтобы понять такое явление нашей контр-культуры как Илья Китуп, надо сначала пояснить, какие институты окончил выпускник московского филфака. Поэт, издатель и пионер русского комикса, богемный музыкант-первопроходец, автор инсталляций, перформансов, графических работ — он просто не мог не стать в конце 80-х почетным членом обширной группировки «фурмановцев» и далее — «художников-трехпрудников» 90-х. Все они в разные годы работали на фабриках по производству смыслов и скорописных высказываний в разных направлениях искусств. И имя им — легендарные мастерские в Фурманном переулке и галерея-сквот в Трехпрудном переулке. В них Илью Китупа сразу взяли без экзаменов.
Творческие открытия, пульсируя в самом течении жизни, сменяли друг друга со скоростью, не свойственной размеренному сознанию советского человека. Джон Сибрук в своей культовой книге «Nobrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры» точно отметил, что в ХХI веке границы между массовой и элитарной культурой больше не существует, а на смену им пришла «модная культура». Творческий стиль складывался в процессе бытования, он был и стилем жизни. В условиях такой раскрепощенной обстановки точная хронология событий теряет всякий смысл. Условно можно отметить общую тенденденцию: арт-деятели формировали собственные стили, соединяя массовую и элитарную культуру.
Работа 1990-го года носит веселое название словно из детского лексикона — «Волосики». Осознанно или нет, она сделана не без оглядки на концептуальное искусство, но без какой-либо претензии на философский пафос: текстовый месседж, где от «волосиков» остались одни «пеньки». Тщательно прорисованные и зелененькие, они показаны условно и выглядят особенно смешно на радостном желтом фоне цвета детского утренника. Учебник веселого абсурда как зеркало бытия. Абсурд заключается в том, что смешное слово главенствует на условном небе и написано «серьезным» канцелярским шрифтом, довольно распространенным для указания на то, что есть что, что делать можно и что нельзя. А под ним — ряды одинаковых волосиков, вернее, того, что от них осталось, которые уходят в светлую даль.
Веселые картинки литератора и книголюба — это возможность ощутить дыхание жизни, торжественное утверждение, что молодость жива и право на озорство никому не отнять. Это то, что невозможно описать словами, выискивая какую-либо высокохудожественную ценность, это просто то, что дает нам энергия искусства без всяких посредников. А значит будем ему доверять.
Лидия Вулох, научный сотрудник Музея AZ
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
