«У этой работы есть целая история создания, довольно ироничная. У меня была знакомая, которая хорошо разбиралась в кино. Она рассказывала мне про какой-то фильм, который был для нее очень важен, и я вернулся домой и решил его найти. Это оказался очень странный немецкий фильм 30-х годов, абсолютно пропагандистский: действие происходит в Берлине, где все работают на будущее. В этом фильме не было ничего живого, актеры ужасно играли. Я никогда не видел таких фильмов, это было первое странное кино, с которым я столкнулся. Я смотрел и думал: не может быть, что она порекомендовала мне этот фильм.
Люди в нем говорят исключительно о том, какое великое будущее они строят, про рабочих, идет какая-то стройка. Но при этом был сюжет, когда один из героев, работавших на стройке, встречается с девушкой и у них завязывается любовная линия. Тогда я уже утомленно смотрел этот фильм и только к концу увидел живой момент: герои идут по ночному Берлину и между ними случается какая-то искра. Камера немного показывает нам всю улицу, фонари светят, но герои идут в тени так, что не видно их лиц. Они спускаются в сторону камеры, как бы на нас, разговаривают про чувства наконец, а фильм вообще не про это. Важная деталь: фильм на немецком, но сопровождался субтитрами. Наконец случается живая сцена, и именно в этот момент переводчик фильма не разбирает какую-то фразу и в скобках пишет “непереведенный субтитр”. Возможно, он собирался к этому моменту вернуться.
Именно в это время я очень внимательно относился к субтитрам: я делал серию фотографий с субтитрами, как будто это кадры из несуществующих фильмов. Тогда я остановил этот кадр, пересмотрел несколько раз, сделал скриншот и подумал, что хочу воссоздать его. Я нашел в Москве улицу, очень похожую на тот ландшафт и сделал снимок с героями. Технически это было сложно: финальный кадр склеен из где-то восьми, поэтому он огромного разрешения. Мне хотелось сделать как бы гипер-резкое изображение, которое контрастировало бы с этой непонятливостью, неразборчивостью. В фильме фиксировался момент, когда было непонятно, что говорят герои, а мне хотелось добавить звенящей резкости. В целом здесь сошлось несколько моих интересов: внимание к субтитрам, субтитр как часть вселенной, часть картины, часть произведения, который становится главным персонажем. Финал этой истории такой: когда я встретился со своей подругой снова, оказалось, что она имела в виду вообще другой фильм, но с тем же названием».
Евгений Гранильщиков
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
