К началу 2000-х Виноградов и Дубосарский стали одними из самых востребованных современных художников на российском рынке искусства. Их серии масштабных живописных произведений отражают разнообразные подходы к понятию красоты, которую художники рассматривают через призму гламура и глянца молодого российского капитализма. Для дуэта новая потребительская реальность стала источником «новой красоты», которую они попытались представить как «новое искусство для народа». Картины дуэта 2000-х часто представляют собой противоречивое сочетание: в них поп-культура представлена слоями: с одной стороны, так, чтобы было «всем близко и понятно», а с другой — для тех, кто копает поглубже, припасены и тонкости, и странности. Кардинально разные образы и мотивы объединяются в рамках одного сюжета с постмодернистской легкостью и нередко с «высококультурной» примесью. «Мы делали картины как бы по фильмам — порно, мелодрама, триллер», — рассказывает Владимир Дубосарский.
На полотнах Дубосарского и Виноградова животные предстают забавными, трогательными, грозными и непостижимыми. Оттого они и чужды помпезным классическим мизансценам, где, казалось бы, все заставляет задуматься о вечном. Размышления о вечности должны читаться на лице портретируемого, предстающего перед живописцем только для того, чтобы его изображение сохранилось потомкам. Но зверям чуждо это тщеславие — лев выглядит недоумевающими. Такое же недоумение испытывает и зритель.
«Живопись Виноградова и Дубосарского по-барочному безудержна в нагромождении деталей, в несводимости сводимых ими реалий, в разбухании физических размеров произведений. Формат картины взрывается ими изнутри тем, что в поле картинного изображения постоянно попадает образность из других медийных источников — кинематографа, журнальной фотографии, рекламы и т. п. Весело и благодушно Виноградов и Дубосарский принимают «безутешность земного существования», которое Вальтер Беньямин считал неотъемлемым качеством культуры барокко. Эта «безутешность» воплощается в барочном искусстве в том, что оно неизменно показывает «небытие того, что оно изображает» и рассказывает о своей «собственной искусственности». А потому, чем убедительнее воссоздают художники вечную гармонию своего «земного рая», чем одержимее пишут они красивые, молодые и бессмертные тела, тем более безжизненными становится обратная ткань их полотен.
При этом ирония у Виноградова и Дубосарского не утрачивает полностью своего подрывного и критического ресурса. Хоть и став формой бесконфликтного обживания восторжествовавшей банальности, ирония художников ни в коей мере не отрицает, сколь банальна среда ее обитания. Указав на массмедийную сказку как на последнюю утопию, которая нам суждена, Виноградов и Дубосарский ни в коей мере не скрыли, что наш «прекрасный новый мир» — это обитель китча. В результате ироническое искусство Виноградова и Дубосарского замерло на том критическом пределе, когда позитивное принятие положения вещей еще не приняло форму конформизма, а ирония не утратила способности иронизировать над самой собой».
Виктор Мизиано
О художнике:
Возникший на московской арт-сцене творческий дуэт Владимира Дубосарского с Александром Виноградовым ознаменовал обновление российской живописи, реанимировав сюжетную картину и возвратив ей должное место в отечественном искусстве. Идея совместной работы художников заключалась в том, чтобы воспроизвести как можно больше картин, организовать своего рода «конвейерное» производство. Еще одним замыслом Виноградова и Дубосарского было противопоставить свое искусство популярному в то время московскому концептуализму, производя не смыслы, а объекты. Совмещая российские и западные медийные образы, цитатируя соц-арт и изображая ироничные сюжеты в духе условной «русской фантазии», работы художников отражают эпоху постсоветских 1990-х и гламурных 2000-х. В 2010-м, за четыре года до распада арт-дуэта, художники обратились к образам повседневности. Тем не менее, своеобразная соцреалистически-«глянцевая» манера, наработанная за 20 лет, продолжала проникать в живопись обоих.
По признанию самих художников, их живопись восходит к началу нового времени, которое нуждалось в выработке своего нового языка соразмерного процессам, бурлящим в социуме, понятного поколению MTV и журнала «Птюч». «Художник должен предлагать публике не то, что он хочет, а то, что хочет сама публика», — считает Владимир Дубосарский. Полотна дуэта произвели фурор на отечественной и международной арт-сцене именно потому, что в период господства концептуализма и акционизма они показали зрителю красивую, красочную, живописную картину и простые, лапидарные образы, которых ему не хватало. Работая в дуэте, Виноградов и Дубосарский строили русский Эдем — новый рай, неотъемлемыми элементами которого стали щедрая природа, вечный праздник и сказочное удовольствие от соединения с окружающим миром. Сегодня работы художников представлены в коллекциях Третьяковской галереи и Centre Pompidou (Париж). V
Публикации: Владимир Дубосарский, Александр Виноградов. Работы 1994–2008. Падуя.: Papergraf S.p.A., 2009.
Подробный отчет о сохранности высылается по запросу.
